Пайпер Шелли - Эта девушка моя (ЛП)

— Как насчет Саммерс?

— Что на счет нее?

— В лагере вы проводили много времени вместе.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Да. И что?

Черт, все это время мы не говорили о ней и теперь, когда я задумался над этим, я понял: мы не говорили, потому что, каждый раз, когда речь заходила о Хлое, Митчелл менял тему.

— Ну, так что происходит между вами?

— Почему ты хочешь знать?

— Почему ты не хочешь отвечать?

Алекс двинул плечом по плечу Тони.

— Потому что этот чувак влюблен, и вовсе не в милую Мэттьюз.

Тони ткнул его в ответ.

— Отвали. Я ни в кого не влюблен.

— Тогда почему ты вдруг стал таким раздражительным? — спросил Алекс.

— И так защищаешься, — добавил я.

— Я не защищаюсь. А вы просто идиоты.

Ну ладно, с этим не поспоришь, но скрытная любовная жизнь Тони стала интересовать меня все больше и больше. И вдруг меня осенило.

— Это из-за нее!

Он изогнул брови, посмотрев на меня.

— Что?

— Это из-за Хлои. Не из-за меня. Это из-за нее ты не хочешь приводить Мэттьюз. Не хочешь, чтобы девочки познакомились, точно. — Черт, я почти насмехался над своим другом, благодаря своей догадке.

И вдруг случилось что-то странное, то, что ни один из парней не предполагал. Энтони Митчелл покраснел как девушка.

— О, мой Бог! — я стукнул себя по лбу. — У тебя что-то происходит с этой цыпочкой. И ты боишься сказать маленькой Лизе.

Тони нервно провел рукой по волосам.

— Она не пойме, — промямлил он, как раз в этот момент от Лизы пришло еще одно сообщение.

Я знал, что веду себя как козел, но не мог не податься искушению. Как только он вынул телефон из кармана, я выхватил его из рук Тони и открыл сообщение. Тони подпрыгнул ко мне, но я увернулся от него и тот не смог дотянуться до телефона.

— Можем заняться чем захочешь. Пойдем, поплаваем? Мы за все лето ни разу не плавали. Но с другой стороны, тебя не было все лето, проказник. — Прочитал я вслух, а двое других повторили, — Проказник! — таким тоном, будто это было самое смешное на свете.

Мы стали хохотать как ненормальные.

— Отдай. Ты как маленький, Хантер.

— Маленький! — Повторили мы, снова и прислонившись головами как три идиота, уже держась от смеха за животы. Я слишком ослаб, чтобы выдержать атаку Тони, поэтому позволил ему взять свой сотовый назад. Одному Богу известно, что он написал в ответ Лиз. Похоже, что он застрял в купе поезда с дошкольной группой Гровер Бич.

Когда поезд остановился на станции, мы схватили свои сумки и спрыгнули из вагона под теплое полуденное солнце пятницы. Я потянулся спиной и хрустнул шеей, которая во время поездки немного затекла. Затем я осмотрелся по сторонам в поисках изящной брюнетки с зелеными глазами. Она даже не пришла, чтобы подвезти своего лучшего друга и детскую любовь. Пол-лета не видеть Лизу и оставаться в здравом уме, было испытанием. Не видеть ее сейчас было пыткой.

До школы оставалось всего три недели. Я мужчина и переживу это время с улыбкой. Примерно так я сказал себе.

Парни и я ударили кулаками и попрощались с другими ребятами, с которыми мы сдружились в лагере. Мы разбрелись в поисках встречающих. Сегодня меня подвозил мой отец, но прежде чем я нашел его, я столкнулся со своим другом, Джастином. Рядом с ним стоял его пострадавший братец. Ну, не то, чтобы Ник Эндрюс сильно пострадал, только его правое запястье, что не принесло мне денег, однако я сочувствовал ему. Это случилось всего три дня назад, мы все гадали, избежит ли он своей участи на этот раз. Не так удачно для мальчишки.

Джастин подошел ко мне с мрачным выражением лица, но не успел он открыть рот, как я выпалил:

— Старик, когда это случилось, меня даже рядом не было. Он поскользнулся в душе. Как бы я смог это предотвратить?

Он поразмыслил над этим секунду, затем усмешка изогнула его тонкие губы и мы совершили ритуал приветствия, под конец, ударив кулаками в плечо друг друга.

— Как дела? — спросил он, когда мы вместе с Ником прошли к парковке. Затем он склонился ближе, так что его подколку мог слышать только я.

— Появилась ли хорошенькая крошка, которая вытеснила из твоей головы девчонку Мэттьюз?

Я усмехнулся в ответ.

— Ты переехал грузовиком свой священный велосипед?

— Неа, — произнесли мы одновременно и засмеялись. Затем я похлопал его братца по плечу и сказал ему, — увидимся у Чарли, чуть позже, — и расстался с ними.

Возле черного Форд Крайслера меня ждал отец. Я приобнял его одной рукой, погрузил свою сумку в багажник, и уселся на пассажирское сиденье. Хотя в летнем лагере в этом году было потрясающе, но было здорово, наконец, вернуться домой.

Мама, должно быть, ждала нас словно кошка за дверью, в момент, когда я открыл дверь, она поймала меня в медвежьи объятия, выбив дыхание из моих легких.

— Мам, — прохрипел я, но обнял ее в ответ и засмеялся. — Мам, пусти. Мне больно.

— Да, она ужасно скучала по тебе, сын, — сказал отец, протискиваясь между дверью и нами.

— Пять недель. Ты понятия не имеешь, — проговорила мама с сияющей улыбкой, затем она погладила мою щеку и поцеловала другую. — Без моих двух деток в доме слишком пусто.

С тех пор как сестра сбежала в возрасте двадцати лет, ну хорошо, не сбежала, а переехала в Сан Луис, я стал единственным объектом маминой любви. В то время, когда Рэйчел бросила университет и вышла замуж за владельца бара, я был хорошим ребенком, который до сих пор жил дома и намеревался однажды заняться бизнесом отца. У него была своя ветеринарная практика, которую он вел в пристройке нашего дома, время от времени он разрешал приходить сюда. Я любил животных, и было классно помогать ему ухаживать за пушистыми пациентами.

После того, как я высвободился из маминых объятий, я выложил все вещи из спортивной сумки на стирку и помчался наверх смыть с себя под душем запах долгого путешествия. С полотенцем, свободно обернутым вокруг бедер, я побрился, нанес Axe Temptation и насухо вытер свои темные волосы. Из своего гардероба я взял белую майку и брюки с заниженной талией, затем всунул ноги в черные кроссовки. Рядом с кроватью стоял мой скейтборд, разрисованный в стиле граффити. Некоторое время я разглядывал его, потом решил, что вместо машины я воспользуюсь скейтбордом, а она постоит в гараже еще один день.

У мамы округлились глаза, когда я спустился в зал с доской под мышкой.

— Ты опять уходишь? Но ты едва успел поздороваться. И не рассказал про лагерь.