Мишель Смарт - Ключик к сердцу принца
Она осеклась при виде Гелиоса, сидевшего за большим круглым столом.
Свежевыбритый, одетый в темно-зеленый свитер с длинными рукавами, он поставил локти на стол и потирал друг о друга кончики пальцев, излучая недюжинную силу, в этот момент направленную на нее.
– Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам, госпожа Грин, – сказал он бесстрастно, хотя темно-карие глаза напоминали пули, готовые вонзиться в нее. – Садитесь.
Потрясенная его появлением, она быстро заморгала и вынудила себя глубоко вздохнуть. Гелиос – директор дворцового музея, хотя и появлялся крайне редко. За четыре месяца, что она здесь работала, он ни разу не посетил еженедельные вторничные совещания служащих.
Прокрадываясь во дворец прошлой ночью, она знала, что рано или поздно придется с ним встретиться. Но надеялась на передышку в несколько дней. Зачем ему понадобилось приходить сюда именно сегодня? В единственный день, когда она проспала и выглядела кошмарно.
К несчастью, единственный свободный стул стоял напротив него. Ножки противно скрипнули по деревянному полу, когда она отодвинула стул и села, сжав руки на коленях, чтобы не было видно, как они дрожат. Грета, еще один куратор и лучшая подруга Эми, сидя рядом, ободряюще положила ладонь ей на руку и слегка сжала. Грета знала все.
В центре стола стоял поднос с бугацами, о которых так мечтала Эми. Оставалось еще три пирога, но у нее пропал аппетит, а сердце колотилось так часто, что волны достигали желудка и вызывали тошноту.
Грета налила ей чашку кофе. Эми благодарно вцепилась в нее.
– Мы обсуждали артефакты, которые должны быть представлены на выставке моего деда, – сообщил Гелиос, глядя на нее в упор.
Дворцовый музей Эгона был знаменит на весь мир, привлекая кураторов всех стран, так что здесь царило смешение языков. Для простоты было решено, что английский – официальный язык во время работы.
Эми откашлялась, пытаясь выудить из глубины мозга хотя бы одну связную мысль.
– Мраморные статуи из Италии уже в пути, должны прибыть в порт завтра утром.
– Мы готовы их принять?
– Бруно пошлет сообщение, когда судно войдет в воды Эгона, – сообщила она, ссылаясь на итальянского куратора, сопровождавшего статуи на родную землю. – Как только я получу сообщение, мы немедленно выезжаем. Водители предупреждены. Все готово.
– А как насчет артефактов из греческого музея?
– Они прибудут в пятницу.
Гелиос знал все это. Выставка – его любимый проект, над которым они работали вместе.
Она приехала в Эгон в ноябре, став частью команды из Британского музея, привозившей артефакты для выставки в дворцовом музее. И почти сразу подружилась с Педро, главой музея. Тогда она не знала, что его впечатлили ее познания истории и искусства Эгона, и вдвойне впечатлила ее докторская диссертация о влиянии минойской цивилизации на культуру острова. Именно Педро и предложил ей должность куратора юбилейной выставки.
Предложение казалось осуществленной мечтой и огромной честью для женщины, обладающей весьма небольшим опытом. Эми восполняла недостаток опыта энтузиазмом.
В возрасте десяти лет она узнала, что счастливая, идеальная семья, которую воспринимала как должное, на деле вовсе не была таковой. Да и она тоже не была той, какой себя считала. Отец действительно оказался ее биологическим отцом, и братья были единокровными. Мать не была ее биологической матерью. Женщина, родившая ее, оказалась родом с Эгона, острова в Средиземном море.
Половина генов Эми принадлежала Эгону.
После этого ошеломляющего открытия ее интересовало в Эгоне все. Она пожирала книги по минойской цивилизации, ее эволюции до демократии. Наслаждалась историями войн, страсти и свирепости народа. Изучала карты и фотографии, всматриваясь пристально в высокие зеленые горы, песчаные пляжи и прозрачное голубое море. География острова стала столь же знакомой, как и топография родного города.
Эгон стал одержимостью.
В его историю была вплетена и ее история, таился ключ к пониманию того, кто она на самом деле. Эми даже не надеялась получить возможность прожить здесь девять месяцев. Судьба словно подталкивала найти родную мать. Где-то на острове с населением в полмиллиона жила женщина, родившая ее.
Семнадцать лет Эми думала о ней. Гадала, как та выглядит? Похожа ли она на мать? Как звучит ее голос? Сожалеет ли она о случившемся? Стыдится ли того, что сделала? Наверняка это так. Как может кто-то пережить то, что сделала Нейза Соукис, и не испытывать стыда?
Найти ее оказалось легко. Но как подойти и что сказать? Это всегда было самым большим вопросом. Не может же Эми просто так появиться у нее. Скорее всего, мать просто захлопнет дверь перед носом, и Эми не получит ответы. Она подумывала написать Нейзе, но никак не могла сообразить, что сказать. «Привет, вы меня помните? Вы носили меня девять месяцев, а потом бросили. Не можете сказать, почему?»
Греческая социальная сеть, куда Грета помогла ей попасть, была щедра на откровения. Нейза в ней не появлялась, зато Эми нашла единокровного брата, даже наладила общение с ним в надежде, что он, в свою очередь, поможет наладить связь с матерью.
– Вы договорились о транспорте на пятницу? – Гелиос жестко смотрел на нее. Чувственные губы были плотно сжаты.
– Да. Все готово. – Она едва не теряла сознания при мысли о том, что эти губы больше никогда не прижмутся к ее губам. – Мы опережаем график.
– Уверены, что к началу праздника выставка откроется? – спросил он якобы небрежно, хотя в голосе звучали жесткие скептические нотки, чего раньше никогда не случалось в общении с ней.
– Да, – ответила она, сцепив зубы, чтобы не выказать обиды и гнева.
Он наказывает ее. Ей следовало ответить хотя бы на один звонок. Она струсила и сбежала из дворца в надежде, что несколько дней разлуки дадут ей силу сопротивляться ему. Лучший способ, единственный способ задушить желание к нему – прервать все отношения.
Поэтому надо сопротивляться. Она не может быть его любовницей при живой жене. Просто не может.
Но Эми не представляла, что встреча с ним может ранить физически.
Это ранило. Ужасно.
До того, как принять ее на работу, Гелиос сам с ней побеседовал. Юбилейная выставка была крайне важна для него, и он старался отдать обязанности куратора человеку, любившему остров.
К счастью для нее, он согласился с Педро в том, что Эми идеальный кандидат. Несколько месяцев спустя, когда они, уставшие, лежали в объятиях друг друга, он признался, что его убедили ее страсть и энтузиазм. Он знал, что она будет предана работе и посвятит ей все усилия.
Встреча с Гелиосом. Она представляла его совсем другим. Напыщенным, официозным, титулованным принцем. А ее потянуло к нему с первого взгляда. Химическая реакция, над которой она не властна. Это застало ее врасплох. Он принц, опасный и могущественный. Никогда, даже в самых безумных мечтах, она не воображала, что он ответит ей взаимностью. Однако он ответил.
