Семь пятниц для Сони (СИ) - Осадчая Виктория

— Ладно, не буду мешать, — папа ещё раз попытался пригвоздить взглядом моего спутника, но это не возымело действия. Потом просто поцеловал меня в макушку и ушел. Ряземский расслабился и уже приступал к заказанному блюду.

— Вы это сделали специально? — поинтересовался он.

— Нет. Меня просто сдали с потрохами.

— Думаю после знакомства с родителем мы с Вами обязаны перейти на «ты», — он сделал большой глоток воды. — Аж в горле пересохло.

— Да, ладно, — не поверила я

— Суровый мужчина! Если путь к твоему сердцу лежит через отца, то я просто обязан ему понравиться, — я лишь пожала плечами, продолжая трапезу. Золотое правило нашей семьи «Когда я ем…я очень голоден». А у нас в семье с аппетитом не было проблем. И если Лизкина слабость был фаст-фуд, которым она наращивала пятую точку, Женька налегала на сладкое, а Саша на красное полусладкое, являясь главным алкоголиком в доме, то мы с Васей предпочитали полноценное питание из папиных рук. Но теперь, когда Василиса уехала познавать науки, перейдя на здоровое питание в виде овощей и диетических продуктов, срываясь по приезду домой, меня кормила своими невероятными запеканками ещё и Нина.

— Михаил Ильич, Вы думаете, тут все так просто?

— Я снова перешёл на фамильярное обращение в одностороннем порядке? — хмыкнул он. — Софья Михайловна, Вы не против, если мы будем обращаться друг к другу на «ты»?

— А нам это нужно?

— Не знаю. Но я планирую продолжить с Вами общение.

— Зачем? — засунула в рот кусочек мяса.

— В городе я человек новый. И если я правильно понял свою задачу, тут я останусь надолго. Я просто пытаюсь завести друзей.

— С таким напором? — продолжала я интервьюирование.

— Я Вам не нравлюсь? — не хорошо отвечать вопросом на вопрос.

— Если бы Вы не пытались ко мне клеиться, то возможно, мы могли бы подружиться — ответ был однозначный. Наверное, меня пугало то, с какой невероятной скоростью он мне начинал нравиться. Вот просто так, не зная ни чего о человеке, не понимая, что вообще происходит. А он уже кажется таким интересным и…невероятным.

— Режете без ножа, — вздохнул он.

— А Вам действительно нужна моя дружба?

— Очень, Софья Михайловна!

— Тогда я посоветую не гнать коней!

— А у меня не так много времени.

— Вы больны смертельной хворью? — уточнила я

— Боже упаси!

— Тогда, не думаю, что промедление Вас убьет! Приятного аппетита!

3

Пятница #2

Дофамин с моим организмом творил ужасные вещи. Вроде август а гормоны шалили по-весеннему. И если химическая природа любви была давно доказано, то сейчас в моей крови играл именно гормон дофамина, потому что он дает радость не от самой встречи с интересующим объектом, а от ожидания этой самой встречи. Если твое ожидание удовлетворено, он будет продолжать вырабатываться, сопровождаясь сильным сердцебиением и учащенным дыханием.

А то, что существовала мужская особь, которая творила такое с моим организмом, это было бесспорно. Не знаю, я даже не пыталась думать о нём, но оно получилось как-то само собой разумеющимся. А от воспоминания его голоса, внутри начинало всё вибрировать.

А прошлый раз мы так и расстались там у ресторана. О повторной встрече никто не договаривался. Но я знала, что она будет. Когда? Вот это было за пределами моего сознания.

За ужином Михаил рассказывал о своей жизни. Конечно, многое из того, что он говорил было в Википедии. При чем, там было не просто три несчастных предложения, а целых три раздела: «Биография», «Деятельность», «Личная жизнь».

По первому пункту все было понятно, хотя опять же о своем детстве он добавил сам. Родился 18 октября, в семье шахтера и учителя музыки в Кемеровской области. Старший Ряземский один из первых осваивал Казское месторождение. В семье было трое детей, при чем тридцати шестилетний Миша был сейчас младшеньким.

В школе был отъявленным хулиганом, любимцем девчонок, что не помешало закончить ему школу с серебряной медалью. Но после выпуска проработал год на металлургическом заводе в Югре. При чем башковитого мальчишку заметили как-то сразу. Выделялся он из толпы. И руководство решило, что нельзя пропадать талантам, отправило его учиться в Москву. Сначала это был РГГУ имени Серго Орджоникидзе по специальности технология геологической разведки. Со второго курса, поступил ещё на второе высшее заочное на управлении и менеджмент. И, по его словам, сам не заметил, как стал кризис-мененджером. Сначала помог одному знакомому, компания которого была на грани банкротства. Тот дал рекомендацию другому знакомому. И пошла цепная реакция. В двадцать восемь лет стал во главе огромного комбината по поручению губернатора области. Через два года, комбинат стал лидером по производству. Поехал в Москву, где сама репутация строила за него карьеру и зарабатывала огромные деньги. Конечно, гонорар такого рода специалиста зависит от успеха его работы. Но Ряземский был лучшим в своём деле, как утверждает интернет.

Поговаривали, что к нам он попал по просьбе Президента. Было ли это правдой, или вымыслом, спрашивать я не стала. И при чем многие кричали о его благотворительности, меценатстве.

Но больше всего меня интересовал раздел «Личная жизнь». А там, темный лес. При чем, практически все имена, а их было шесть, были выделены синим, имея активную ссылку на страничку. Две модели, певички и одна достаточно известная актриса, с которой по времени он встречался около года. А красивая, зараза, что я со своей в общем-то не мышиной внешностью легко бы потерялась на ее фоне. И я ещё ему говорила про то, что он ко мне клеиться. Дура! Ну, вот! Снова комплексую. Спасибо, Вам, Михаил Ильич!

Долго отходила от полученной информации, пребывая в некой прострации. Хорошо, что хоть не орудую скальпелем. Моя работа — заниматься с людьми, которые когда-то побывали в аварии, для восстановления функций тела. Я была в отделении не единственная. У нас были специалисты, занимающиеся с детьми, болеющими ДЦП, врождёнными какими-то заболеваниями у взрослых и детей. И это все проходило через меня. И порой, моя жизнь мне казалась ничтожной, когда я смотрела на этих людей. Они боролись, они пытались, они надеялись. А ты тут про какого-то Ряземского. И быстро все мирское отходило на задний план.

И ещё главной особенностью моей должности было то, что у меня теперь имелось целых два выходных. Центр продолжал работать, поэтому на субботу и воскресенье назначались облегченные процедуры, которые проводили медсестры.

— Не занята? — после плотного обеда в нашей столовой, когда я разомлевшая и не такая злая, как обычно, ждала очередного пациента, в кабинет заглянул Гриша.

— Пока нет. Заходи! Что-то случилось?

С Маникяном мы старались меньше пересекаться. Помню, когда месяц назад он мне показывал поле моей стратегической деятельности, я радостная налетела на него с объятьями. Это был обыкновенный порыв, без задних мыслей.

— Сонечка, — он убрал от себя мои руки, словно я была больна чем-то заразным, с таким мучительным видом, — если ты не хочешь, чтобы я докучал тебе своими ухаживаниями, то постарайся больше так не делать.

Вообще на эту тему мы никогда не говорили, хотя знали, что каждый из нас знает. Во такая тавтология. Я потом, наверное, его неделю избегала. Вот просто сбегала наглым образом. Ну, не могла я его воспринимать по-другому. Даже если бы и смогла, мужчина он видный, то мне мешал один факт — наличие детей и жены. Конечно, ведь в случае с Половцевым меня это не остановило. Но здесь…здесь все было совершенно по-другому. И передо мной стоял не заядлый бабник, перетрахавший половину института в свое время, а рассудительный, по-своему добрый, замечательный человек, которому не хотелось в случае чего, разбивать сердце.

— Слушай, у тебя есть красивое вечернее платье? — поинтересовался Гриша.

— Имеется. А зачем?

— Затем, что вечером оно тебе понадобится. Мы с тобой, как представители от нашего центра, идем на приём в честь открытия нового выставочного павильона в нашем краеведческом музее. Прием устраивает как бы исторический клуб, только сомневаюсь, что им денег на это хватило бы. И возражения не принимаются.