Линн Грэхем - Только сердце знает
К сожалению, бабушка не любила Билли и, несмотря на социальное пособие, которое получала за девочку, так и не смирилась с ее присутствием в доме. Дед относился к ней более снисходительно, но он был пьяницей и редко проявлял интерес к внучке. Она часто думала, что именно несчастливое детство пробуждало жалость Джио. Он искренне заботился о ней, и его участие служило единственным проявлением любви, которую Билли знала в жизни. Она никогда не признавалась Джио в том, что была невероятно, безмерно счастлива с ним, потому что впервые чувствовала себя любимой… до того дня, когда он сообщил о намерении жениться и родить наследника деловой империи в угоду и на радость надменного греческого рода.
Унизительная мысль о том, что ему даже в голову не пришло рассмотреть ее кандидатуру на роль жены, привела наконец Билли в чувство. Она разложила на прилавке приготовленные с вечера новые поступления и начала вешать ценники. Тео мирно спал в коляске в дальнем углу магазинчика. Посетители выбирали понравившиеся вещицы, расплачивались и уходили с покупками. Месяц назад Билли смогла нанять временную помощницу – польку Ивонну, которая подменяла ее, когда Билли занималась ребенком. Дела в магазине шли все лучше, наполняя Билли гордостью. Впрочем, она всегда любила и знала толк в качественной винтажной одежде и украшениях. У нее появились постоянные клиенты.
Джио вышел из лимузина, оставив водителя препираться с полицейским. Его охрана спешила к нему из машины сопровождения. Джио с удивлением окинул взглядом фасад магазина с вывеской «Винтажные товары», не понимая, как Билли сумела открыть собственный бизнес. Тем не менее доказательство было перед глазами. Склонив надменную голову, он подумал о том, что женщины – странные, непредсказуемые создания. Он, вероятно, никогда толком не знал Билли: все, что она до сих пор делала и говорила, не укладывалось в его представлении о ней. Джио нахмурил лоб, отчего жесткое, надменное лицо приобрело грозное выражение. У него серьезные проекты, переговоры с важными людьми, а он торчит уже двадцать четыре мучительных часа на окраине богом забытого городишки в Йоркшире, выслеживая Билли. Как это объяснить?
У Билли перехватило дыхание, когда в дверях возник высокий, широкоплечий Джио, облаченный в темно-серый дизайнерский костюм, безупречно сидевший на атлетической фигуре. Белая крахмальная рубашка эффектно оттеняла бронзовую кожу и темную щетину, слегка намечавшуюся на мужественном лице. Почувствовав в паху горячий влажный жар, Билли плотнее свела ноги, на щеках вспыхнул яркий румянец. Она с ужасом ощутила, как тяжело набухла грудь и затвердели соски. Удивительно, но ее тело по-прежнему мгновенно реагировало на Джио. Охватившее ее возбуждение было сильнее, чем накануне, когда Билли не удержалась и ответила на его поцелуй. Тогда она оправдывалась тем, что он застиг ее врасплох. Какое объяснение она придумает теперь?
– Билли… – прозвучал низкий бархатный голос Джио в полутемном зале. Он переступил порог с самым непринужденным видом.
– Д-жио, – пробормотала, запнувшись, Билли и быстро шагнула навстречу, боясь, что их услышат. – Что ты здесь делаешь?
– Не задавай глупых вопросов, ты же не дурочка. – Он огляделся. – Значит, ты бросила меня, чтобы открыть магазин?
– Ты. Бросил. Меня, – отчетливо произнесла Билли, не скрывая горечи: он предпочел надеть обручальное кольцо на палец другой женщины.
– Здесь не место для разговора. Продолжим в моей гостинице за ланчем, – безапелляционно заявил Джио, удерживая ее за руку.
– Если не отпустишь, я ударю тебя! – прошипела Билли, отказываясь подчиниться агрессивному напору.
Темные глаза сверкнули пиратским огнем, словно угроза пощечины позабавила Джио.
– Значит, за ланчем, дорогая моя?
– Нам нечего сказать друг другу, – заявила Билли, понимая, что он крепко удерживает ее возле себя.
Твердая линия рта изогнулась в усмешке, когда он опустил глаза на ее пухлые розовые губы.
– Тогда ты будешь слушать…
– Не желаю говорить, не желаю слушать…
– Круто, – сказал Джио и сделал то, что, по ее мнению, никогда раньше не позволил бы на людях: наклонился, подхватил ее на руки и понес к двери.
– Пусти меня, Джио! – воскликнула она, одергивая рукой взметнувшийся подол широкой юбки. – Ты сошел с ума!
Джио взглянул на двух женщин, стоящих рядом за прилавком.
– Забираю Билли на ланч. Она вернется через пару часов, – невозмутимо сообщил он.
– Джио! – Билли не могла поверить в происходящее. Последнее, что она увидела из-за его плеча, было смеющееся лицо Ди.
Шофер распахнул пассажирскую дверь лимузина, как для лиц королевской крови, и Джио без церемоний кинул ее на заднее сиденье.
– Могла бы сообразить, что я не буду препираться с тобой на людях, – прокомментировал он. – Мое терпение лопнуло, и я голоден.
Билли со злостью резким движением одернула юбку, натянув ее на колени.
– Почему ты не уехал вчера в Лондон?
– Разве ты забыла, что отказ только укрепляет мою настойчивость?
Билли закатила глаза в насмешливом недоумении.
– Как я могла это знать, если никогда не говорила тебе «нет»?
Неожиданно Джио весело рассмеялся. Красивое лицо просветлело от искреннего удовольствия.
– Я скучал без тебя, Билли.
Она резко повернулась к нему, возмущенная и обиженная пустой фразой.
– Ты женился. Как ты мог скучать по мне?
– Сам не знаю, но это правда, – признался Джио. – В моей жизни ты занимала большое место.
– Ничего подобного. Я была всего лишь маленьким ящичком среди множества других в огромном канцелярском шкафу бизнеса, не имевшего отношения к твоей жизни.
Ее замечание поразило Джио. Он звонил ей два раза в день, независимо от того, где находился и как сильно был занят. Ее веселая болтовня давала ему передышку в напряженном деловом графике. По правде говоря, у него никогда не было более близких отношений с женщинами ни до, ни после Билли. Джио доверял ей и не изменял, что само по себе большая редкость в отношениях между неженатым мужчиной и одинокой женщиной. До него стало постепенно доходить, что все это было не важно: для Билли имело значение только его решение жениться на Калисто. Билли, которая никогда раньше не проявляла признаков ревности или недовольства, была сражена таким поворотом событий… Тут Джио решительно отогнал непрошеные мысли, словно их и не было.
Еще в детстве Джио словно стеной отгородился от всяких эмоций, создававших, по его мнению, дополнительные трудности в любом деле. Лишние переживания усугубляли и запутывали и без того сложные ситуации. Только спокойствие и здравый смысл обеспечивали контроль в любой сфере его жизни, кроме отношений с Билли, как Джио вынужден признать. Однако прошлое остается прошлым – его не изменишь. Жизнь научила его, что, имея достаточно денег, проявив настойчивость и целеустремленность, будущему можно придать любую желаемую форму.
