Кэтрин Куксон - Навстречу любви

— Да, тетя Дженни, — послушно согласилась она. Девочка понимала, что тетя просто хочет, чтобы она на минуту вышла из комнаты, и знала почему.

Когда дверь тихо закрылась, Дженни подошла к Полу, оперлась локтем о каминную доску и потребовала:

— А теперь рассказывай, что здесь произошло.

Пол не знал, с чего начать. Дженни выглядела такой чужой.

— Что ж, я не знаю, что тебе сказали, но Бет сама сделала это.

— Мы уже слышали это от Турнбулов. Миссис Турнбул с таким удовольствием смаковала эту новость… Я сначала даже не поверила в это. Но вот Лорна не сомневалась ни минуты. Она все время плачет. Ты знаешь, она себя обвиняет в смерти Бет.

— Чепуха.

— Нет, вовсе не чепуха, если посмотреть на это ее глазами. Она не может забыть то, что желала своей матери. Много раз. Знаешь, Лорна постоянно говорила о том, что ей хочется, чтобы Бет умерла, чтобы ее сбила машина и все такое… Чтобы больше не видеться с ней. Никогда.

— Это она тебе говорила?

— Да. Она только об этом и говорила на протяжении всего времени, пока мы были вместе.

— Что ж. — Пол несколько испуганно пожал плечами. — В этом нет ничего необычного. Дети часто говорят такое о своих родителях. И часто желают им смерти. Такое случается.

— Но она-то не ребенок, Пол. Разве ты не понимаешь этого? Она больше не ребенок. И еще… Она понимает все гораздо лучше, чем обычно способны понять подростки в ее возрасте. О… — Дженни коснулась лба рукой.

— И что из того, что она так думает? Что изменилось бы, сообщи я вам о смерти Бет?

— Как ты не понимаешь? Для нее эта новость прозвучала как выстрел. В каком-то странном месте, незнакомом отеле. И эти люди, с любопытством разглядывавшие ее. Потом эта безумная дорога в поезде.

— Прости, прости. — Он сел на диван, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. — Пойми, я не сделал этого, потому что хотел ее пощадить… Думал, что так ей будет легче перенести все это.

— Даже мне не сообщил. Не могу понять этого.

— Да, возможно, ты права. Но я и сам не понимаю, что делаю.

Она продолжала смотреть на Пола, затем присела рядом.

— Кто ее нашел?

— Мэгги.

— Турнбулы сказали, что она приняла целый пузырек снотворных таблеток. Это правда?

— Да, она спустилась в мой кабинет в двенадцать часов и взяла лекарство. Все просто.

— Этого не случилось бы, если бы я была рядом.

Он поднял голову:

— Что? Не говори глупости, Джинни.

— Это не глупости. Я точно знаю, если б я не уехала, она была бы сейчас жива. Нельзя было оставлять ее одну. Она плохо переносила одиночество. Еще эта болезнь обрушилась на нее. У нее просто не осталось сил бороться. Но, кроме Мэгги и тебя, рядом с ней — никого. И ни капли сочувствия.

Он спокойно взглянул ей в лицо:

— А вот здесь ты ошибаешься. В тот последний день я старался быть с ней терпимым и добрым. Сделал все, что мог. Но, похоже, слишком поздно. Она не изменила своего решения, она хотела уничтожить меня.

— Думаешь, именно поэтому она решила вдруг отравиться? — Рот Дженни вдруг слегка приоткрылся, она схватилась за ручку стула и едва слышно прошептала: — Пол… это… ты?

— Нет-нет, Джинни, это не я.

— Прости.

— Не извиняйся. Но могу тебе честно признаться, что порой действительно меня посещали подобные мысли. Она убила себя, потому что заразилась сифилисом. Я уверен в этом.

— Да, я тоже так думаю, и именно поэтому я не должна была оставлять ее одну.

— Ну, ну, не говори глупости.

В комнату вошла Лорна, неся поднос с чашками. Одну дала отцу, вторую Дженни, а со своей устроилась на краю дивана около столика. С безразличным видом стала помешивать ложкой сахар.

Они сидели молча, почти не шевелясь, словно три незнакомца. С каждой секундой неловкость этого положения ощущалась все сильнее, и все как будто ждали сигнала, чтобы начать говорить или двигаться. В конце концов, чувствуя, что пауза затянулась, Пол наклонился к Лорне и спросил:

— Ты очень устала, дорогая?

— Да. — Она кивнула, продолжая смотреть на свой кофе.

— Думаю, тебе стоит пораньше лечь спать. Завтра утром будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Она снова кивнула.

— Мы сегодня все ляжем пораньше. Пойду схожу за одеялами. — Он поставил чашку на столик и собрался выйти из комнаты, когда вдруг заговорила Дженни:

— Я пойду домой, Пол.

Прежде чем Пол успел запротестовать, Лорна громко вскрикнула:

— О нет, тетя Дженни!

— Да, Лорна, я думаю, что так будет лучше. Но я вернусь утром, не беспокойся.

Беспомощно глядя на Дженни, Пол почувствовал, что с этой минуты ему придется начать борьбу за любовь Лорны. Бороться и победить. Еще совсем недавно он рисовал в мыслях идиллическую картину, как они сидят втроем здесь, в гостиной. И вот это произошло. И что же? Реальность не принесла счастья, не принесла даже просто понимания и терпимости, а только породила еще одну проблему. А разве он мог ожидать от Джинни другой реакции? Разумеется, он понимал, что она огорчится, но никак не ожидал, что молодая женщина взвалит ответственность за гибель Бет на свои плечи. Брайан, Лорна, Джинни и он сам — все чувствовали себя виноватыми в ее смерти… Она не стоила того. Мысль показалась ему на мгновение богохульной, но он ухватился за нее, словно за соломинку, и все продолжал повторять про себя: «Она не стоит того. Не стоит». При жизни она не сделала ничего хорошего, да и после смерти обрекла четырех человек на мучения. Нет, он не допустит этого. Он уже поговорил с Брайаном. Теперь ему предстоит побеседовать с Лорной. Нужно сказать ей такие слова, которые дойдут до ее сознания, объяснить ей, что вовсе не она виновата в смерти матери. Он будет бороться за ее любовь и вернет Лорну. Но вот что делать с Джинни? С ней все равно необходимо поговорить. Сейчас ему стало казаться, что это в его жизни главное. Он должен обязательно восстановить дружеские отношения с Джинни. Но нужно действовать осторожно. Это будет непросто. Смерть Бет разделила их, между ними пролегла пропасть непонимания.

Вдруг он услышал голос Лорны:

— Пожалуй, я пойду, пап.

Он быстро ответил:

— Да, конечно, дорогая. Иди ложись спать. Это пойдет тебе на пользу. Чуть позже я поднимусь к тебе пожелать спокойной ночи. — Пол подошел к дочери и поцеловал ее в лоб. — Все будет хорошо. Не беспокойся, не беспокойся.

Лорна на мгновение прижалась к Дженни, а затем почти бегом покинула комнату. Нет, она ничем не напоминала ему взрослого человека. Его дочь по-прежнему оставалась девчонкой. И это давало ему надежду. Когда дверь за Лорной закрылась, он повернулся к Дженни и после небольшой паузы спросил: