Александра Хоукинз - Огонь его поцелуев
— Я понимаю, что прошу у тебя слишком многого, София, — прижимая губы к уху жены, произнес лорд Габриель. — Пожалуйста, доверься мне. Мы не сможем изменить трагическую историю Эдисон-Парка, но, по крайней мере, в наших силах скрасить грусть прошлого радостью настоящего.
Леди София повернула голову. Их губы почти встретились.
— Дом пугает меня.
Габриель потерся носом о ее нос.
— Это всего лишь неодушевленное строение, София. Ничто в нем не может причинить вред человеку. Прошу, доверься мне. Жить здесь вполне безопасно.
Сине-зеленые глаза женщины блеснули.
— Я знаю, — тихим голосом произнесла она.
Лорд Габриель крепко обнял жену, удивляясь тому, как хорошо у него сейчас на душе. Не стоит портить очарование момента, признаваясь Софии в том, что сегодня вечером неотложное дело вновь гонит его из дома: верный человек сообщил графу, что лорда Рейвеншоу видели в деревенской таверне. Если в голову брату Софии пришла глупая мысль попытаться похитить сестру из дома ее мужа, то будет лучше, если он разберется со Стефаном еще до того, как тот начнет осуществлять свой идиотский план.
Лорд Габриель намеревался, не церемонясь, просто-напросто хорошенько поколотить невежу.
Не успели утихнуть клятвенные заверения Габриеля защищать и охранять ее покой, как муж снова уехал. Сказав напоследок, что это дело жизни и смерти, он страстно поцеловал супругу на глазах у дворецкого и быстрым шагом вышел из дома.
На этот раз леди София обиделась на него по-настоящему…
Медленно тянулись минуты, сливаясь в часы ожидания…
Царящая в доме тишина давила на нее. Чтобы отвлечься, графиня написала Фанни и Джулиане. Потом принялась за письмо братьям, но оставила его незавершенным. Леди София не собиралась извиняться за то, что вышла замуж за лорда Рейнекорта. Женщина надеялась, что если она сможет убедить своих братьев в том, что ее муж — отнюдь не то мерзкое чудовище, каким его считают в свете, то примирение рано или поздно наступит.
Звук закрывающейся внизу двери встревожил леди Софию. Неужели вернулся Габриель? Взяв в руки тросточку, она подошла к каминной полке и взглянула на часы. Слуги уже давно пошли спать, так что, кроме нее, встречать мужа просто некому.
Сожалея, что не может оказать супругу достойный прием, леди София направилась к двери своей спальни, желая встретить лорда Габриеля распахнутыми объятиями.
Он не виноват, что дом произвел на нее такое тягостное впечатление.
— Габриель! — спускаясь по лестнице, негромко позвала леди София.
В ответ — лишь тишина.
К счастью, дворецкий приказал оставить в комнатах зажженные масляные лампы. Дойдя до второй лестничной площадки, леди София нахмурилась. Она перегнулась через перила. В холле никого не было.
Где же Габриель?
Вдруг молодая женщина спохватилась и настороженно посмотрела на закрытую дверь слева. За ней была гостиная. Габриель прав: ей надо набраться смелости и войти туда. Впрочем, сейчас не время испытывать собственную храбрость. Решив вернуться обратно в свою спальню, леди София отвернулась от ведущей в гостиную двери.
Она успела заметить лишь мелькнувшую тень. Удар по голове был быстрым и сильным. Не успев издать даже писка, женщина упала на пол. Свет померк, и леди София потеряла сознание.
Она очнулась от страшной головной боли. Казалось, рассерженные пчелы немилосердно жалят ее в голову. Несколько минут понадобилось леди Софии на то, чтобы понять: она — в гостиной. Как она сюда попала? Где Габриель?! Женщина мотнула головой, стараясь отбросить спадающие на лицо пряди. Почему ее волосы распущены? Она что, оступилась и упала? Когда она была без сознания, кто-то усадил ее в кресло, не по доброте душевной, а чтобы легче было связать ей руки за спиной. Ослабевшая леди София несколько раз дернулась… Бесполезно. Она попробовала пошевелить ногами… Напрасно. Каждая нога была привязана к ножке кресла…
— Тебе не следовало сюда приходить.
Женщина вела себя так тихо, что леди Софии поначалу показалось, что она одна в гостиной. Одетая в странного вида мешковатую женскую сорочку и мужские бриджи, незнакомка стояла перед большим зеркалом, висевшим на противоположной стене, и меланхолично наматывала на пальцы пряди тронутых сединой длинных черных волос. Затем незнакомая женщина пришпилила закрученные в локоны волосы булавками, которые она, судя по всему, выдернула из волос леди Софии.
— Кто вы? — спросила графиня, про себя проклиная пляшущие перед глазами тени, мешающие ей лучше разглядеть странную женщину.
— У меня мало времени на глупости, дорогая. Габриель скоро вернется, а мне еще многое надо сделать, — сказала незнакомка, в последний раз поправляя свою прическу.
Затем она развернулась и посмотрела на леди Софию.
— Ты знаешь, кто я.
Сбитая с толку, молодая женщина отрицательно покачала головой. Она сразу же пожалела об этом: резкая боль пронзила все ее тело.
— Извините, мадам, но я не помню, чтобы мы встречались. Кто вы?
— Глупая гусыня, — проворчала незнакомка.
Она подошла ближе. Только тогда леди София заметила в ее руке направленный на нее пистолет.
— Наверное, я тебя слишком сильно ударила по голове. Называй меня графиней Рейнекортской.
Ужас исказил лицо леди Софии. Боль сжала стальными тисками колотившееся в груди сердце.
— Бе-бе-атриса, — заикаясь, промолвила она.
Неужели секреты ее мужа куда более неприглядны, чем ей казалось вначале?
Незнакомка нахмурилась. Что-то в выражении ее лица, в наклоне головы показалось леди Софии смутно знакомым. Царящая в голове сумятица мешала молодой женщине сосредоточиться.
— Беатриса мертва, — наконец сказала незнакомка. — Она умерла давным-давно. Нет, я — леди Колетта, мать Габриеля.
Облизав пересохшие губы, леди София поморщилась от очередной вспышки головной боли.
— Не может быть. Мать Габриеля умерла, когда он был еще маленьким. Мне говорили, что она покончила жизнь самоубийством.
Женщина, которая утверждала, что приходится ей свекровью, смотрела на леди Софию пустыми, лишенными жизни глазами. В них угадывалось безумие.
— Я хотела, но мой муж нашел меня всю в крови и без сознания. Он залечил мои раны и запер в покинутом арендаторами доме. Муж нанял служанок, чтобы они заботились обо мне, и очень хорошо платил за их молчание. Только позже я узнала, что он рассказал всем, включая моего дорогого сына, что я мертва.
Леди София вспомнила, как Габриель однажды сказал ей, что слуги верят в то, будто призрак его матери бродит по землям, принадлежащим Рейнекортам. На этот счет у лорда Габриеля не сложилось твердого мнения. С одной стороны, он верил в существование загробной жизни, а с другой — относился к рассказам о привидениях с изрядным скепсисом… Теперь леди София понимала, откуда взялись эти суеверия: отец Габриеля, избавившись от психически больной жены, объявил всем, что та покончила жизнь самоубийством. Не стали ли угрызения совести за учиненное беззаконие тем червем, который исподволь подтачивал здравомыслие старого лорда Рейнекорта, пока он не убил ее родителей, а потом не застрелился сам?
