Пока часы двенадцать бьют - Мари Сав
— Родители учили меня не разговаривать с чужими.
— Умничка! — Саша погладила его по шапочке и встала с колен. Она была ужасно взволнована и теперь лихорадочно думала, что же ей делать.
— Я их не знаю, — раздалось за ее спиной. — Ба с дедой не общаются с нами.
Сердце больно кольнуло после этих слов, и на глаза навернулись непрошенные слезы.
— Мама, мне надо поговорить с его родителями, — твердо произнесла она, наконец понимая, как должна поступить.
— Саша, ты с ума сошла?! Мы ведь опоздаем! — возмутилась Яра, все также стоявшая по другую сторону забора, так как на территорию садика попасть не могла.
Но Захарова осталась непреклонна и ушла глубоко в себя, раздумывая над тем, что ей придется сказать. Сомнений быть и не могло, это был племянник Миши. Ее Миши, который столько лет ждет возвращения брата и скучает по нему. Надежда примирить их, хотя бы братьев, была, крошечная, но теплилась, и сейчас была лишь в руках Саши. Раз Вова назвал своего сына в честь младшего брата, то еще не все потеряно.
— Вон они, — мама девушки ткнула в сторону калитки, буквально в пяти метрах от того места, где они сидели. Там стояла совсем молодая пара: девушка, как и описывала родительница, неформальной внешности со множеством мелких африканских косичек, которые доходили до талии, на шее были видны татуировки, и даже на кистях красовались темные завитки; и парень, коротко подстриженный и в военной форме, на которой красовалась эмблема “Федеральная служба судебных приставов”. Они радостно махали своему сыну, а он летел к ним на всех парах, размахивая гитарой. Вот отец подхватил его на руки, мама взяла его рюкзачок, и они направились к выходу.
Саша сорвалась с места и побежала за ними, норовя поскользнуться и растянуться прямо под их ногами.
— Постойте! — задыхаясь, крикнула она.
Они удивленно развернулись, Захарова еле успела затормозить, чтобы не врезаться.
— Ой, я снова забыла расписаться в журнале, но вы ведь видели, что мы его забрали? Можно я завтра подпись поставлю? — произнесла приветливо девушка.
— Что? — Саша не сразу смогла понять, о чем речь. — Нет, я не об этом. Постойте, я так волнуюсь, не могу собраться.
Они все продолжали удивленно таращиться друг на друга.
— Миша вас очень ждет. Другой Миша, ваш брат, — запутано начала она. — Он скучает, тоскует, даже пытался самостоятельно разыскать. Вы нужны ему, да и в целом семья должна быть семьей, это все сейчас неправильно! Я уверена, что вам будут рады!
— Девушка, вы, видимо, обознались, — сухо произнес парень, и Саша увидела, что у них с Мишей есть схожие черты. Такой же цвет глаз (интересно от кого из родителей он им достался), нос, овал лица. Пока она разглядывала его, они снова двинулись по своему маршруту.
— Да постой же, Вова! — она сама не ожидала, что окликнет его так по имени, но это придало ей храбрости, будто имя способно приравнять людей. Он замер, не решаясь повернуться, зато его жена и ребенок на руках смотрели на нее во все глаза. В спину тоже оказалось говорить намного легче. — Неужели тебе так все равно на своего собственного брата? Младшего брата! Ты понимал, когда уходил, что на него обрушил? А ему между прочим было всего двенадцать, когда пришлось отказаться от всего, что было ему дорого, да и сейчас приходится! — Она не заметила, как перешла на крик, но отчаяние затапливало ее. — Каждый божий день он сейчас делает выбор в пользу семьи! А его до сих пор никто не спросил, чего же хочется ему! На новый год он загадывает желание, чтобы тебя увидеть еще хоть раз! Будь же мужчиной и наберись смелости вернуться… хотя бы ради него… — еле слышно закончила она и развернулась, чтобы уйти.
Дети испуганно таращились на нее и расступались, пока она подходила к оторопевшей маме, та, видимо, тоже была в шоке от того, что ее дочь могла так повысить голос. Саша сама от себя такого не ожидала, но сейчас злость бушевала в ней, вытесняя все остальные чувства и мысли. Яра присвистнула и полезла в сумку за телефоном, видимо, чтобы наконец вызвать такси.
Пока Захарова пыталась отдышаться и прийти в себя, она не заметила, как к ней подошла девушка с африканскими косичками. Та заметно нервничала и теребила в руках рюкзачок Миши.
— Прости, как тебя зовут?
— Саша.
— Очень приятно, Саша, я — Вита. Хочу, чтобы ты знала, я много раз с ним говорила насчет примирения, но все бесполезно. Как об стенку горох. Я специально попросила, чтобы он перевез нас обратно в этот город, надеясь, что в нем всколыхнутся воспоминания, но… в общем, прости…
Сзади нее возник Вова, глубокая морщина пролегла у него между бровями, которая придавала ему устрашающий вид в купе с формой, и Саша лишь восхитилась Вите, которая не боялась его и могла противостоять, потому что Захаровой лишь хотелось сжаться под его взглядом.
— Саша, да? Ты знакома с моими родителями?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Тогда ты не можешь утверждать наверняка: будут они нам рады или нет, — его голос звенел от напряжения. Ей хотелось спрятаться с головой в куртку, но она заставила себя выпрямиться и не сводить взгляда. — Да и я точно знаю, что не заслуживаю прощения, много чего творил до побега, не говоря уже о том, как я все это усугубил. Перед Мишей я в особенности виноват, не было и дня, чтобы я не жалел.
— Простите, что прерываю ваши душевные разговоры, но такси приехало, — вклинилась Ярослава.
— Я тоже виновата перед Мишей и как раз еду исправлять свою ошибку, — Саша встала и протянула пригласительные. — Мне ваши родители передали пригласительные, сегодня у них юбилей. Так, может быть, вместе сделаем шаг к примирению?
— Да, да, соглашайся! — вдруг вскрикнула Вита. — Тем более такой повод! Милый, прошу, одумайся. Мы уже не те, что были раньше, но ведь и они — тоже.
Вова гипнотизировал яркие бумажки, которые Саша держала в руке. Было видно, как в нем происходит сражение с самим собой, две частички сошлись друг против друга.
Он глубоко вдохнул и наконец молча кивнул. Вита запрыгала от восторга и запечатлела на его щеке поцелуй, затем обняла Сашу, и они все направились к машине, которую заказала Ярослава. Немного поспорив с водителем, они наконец уговорили его, чтобы Миша поехал на ручках у Виты, иначе они бы не влезли, и направились в неизвестность.
В один день решалась судьба нескольких человек.
К тому времени,
