Кэтрин Арчер - Отвага и любовь
Тут Мередит в первый раз взглянула на Джайлса с того момента, как начала свою обличительную речь, и увидела, что лицо его потемнело от боли.
— Не судите о том, чего не знаете! — сухо произнес он. — Вы влюблены в Роланда, а поэтому не видите того, что есть на самом деле.
Мередит покачала головой. Она не собиралась говорить ему правду о своих отношениях с мужем, хотя его слова отдались странной болью в ее сердце.
— Вы не хотите знать правду. Это вы ошибаетесь, и я, хоть убей, не могу понять, почему это так важно для вас.
Джайлс отвернулся и провел рукой по бородатому лицу.
— Я уже все решил и знаю, что должен делать. Я… я не стану слушать речи одурманенной любовью женщины.
Слушая эти странные возражения, Мередит внимательно смотрела на его руку. Тыльную сторону ладони перерезал глубокий шрам. У большинства принимавших участие в сражениях мужчин были шрамы. Но Джайлс постоянно носил перчатки. Мередит моментально вспомнила о том, что говорила им Ателгард в Керкланде. Та была уверена, что человек, покупавший зелье, прятал свои руки.
Ее испытующий взгляд снова остановился на встревоженном лице Джайлса, но он, казалось, не замечал этого. Неужели, подумала Мередит, Джайлс — тот самый человек, который купил зелье, едва не убившее Роланда? Не ошиблись ли они, подозревая Орина?
Мередит почувствовала, что за этим случаем скрывается нечто большее, чем показалось на первый взгляд. Она припомнила, как Селеста говорила, что Джайлс настойчиво предлагал провести этот турнир. Сейчас такая настойчивость выглядела довольно зловеще. Не собирался ли он расправиться с человеком, который столь очевидно был ненавистен ему, прямо у всех на глазах? Как сказал Роланд, несчастные случаи на поле брани не были редкостью и редко подвергались сомнению.
Не исключено, подумала она, что Орин и Джайлс были в этом заодно; но почему? В чем причина? Они хотят нанести Роланду удар в спину?
Волна безысходного отчаяния накатилась на Мередит, и только железным усилием воли она смогла отогнать это глубоко проникшее в нее чувство, доказавшее красноречивее, чем что-нибудь еще, что она все еще любит Роланда.
Его следует предупредить!
В то время как все эти мысли проносились у нее в голове, что-то говорило ей о том, что она должна быть осторожной. Джайлс ни в коем случае не должен догадаться о том, что она его подозревает.
Ничто не помешает ему затащить ее в свой шатер и заставить навеки замолчать. Здесь, в Пинакре, он пользовался таким авторитетом, словно сам был бароном. Ее отец предоставил ему очень большую власть.
Именно по этой причине она понимала, что и к отцу идти бесполезно. Он мог не поверить ей — тем более, что настоящих доказательств у нее все еще не было. Только слова торговки травами, которую никто не посчитает особенно надежным свидетелем, да ее собственная интуиция. Нет, единственное, что ей надо было делать, — идти к Роланду. Он будет знать, как ему поступить.
Заговорив, она старалась не смотреть на Джайлса, чтобы не выдать себя.
— Я предоставлю вам подумать об этом, сэр. А я должна идти. Меня ждут дела.
Роланд стоял перед шатром, положив руку на шею своего коня. Было ясно, что он бранил Брайена, который стоял рядом. Она обратилась к оруженосцу:
— Подержите Каладана. Я должна поговорить с вашим господином.
Брайен взглянул на Роланда, который обернулся, услышав ее голос. Тот кивнул, внимательно посмотрев ей в глаза.
— Делай так, как приказывает тебе леди.
Не теряя времени, Мередит торопливо вошла в шатер. Ей не нужны были свидетели. Посмотрев на мужа, она поняла, что его, видимо, отвлекли в тот момент, когда он надевал свои доспехи. Его кираса[3] была перекошена на груди. Шнуровка болталась на плечах.
Когда она взглянула на него, полуодетого для боя, тревога за него с новой силой вспыхнула в ее сердце. Она умоляюще сложила руки.
— Вы не должны сражаться сегодня.
Тень недоумения легла на его красивое лицо.
— Не должен сражаться? Мередит, о чем вы говорите?
Она затеребила руками свои шелковые юбки.
— Я знаю, мы подозревали Орина, и вы будете следить за каждым его движением. Но я не думаю, что это он. Во всяком случае, не он один. Ателгард говорила нам о человеке, который старался не показывать своих рук. Мне кажется, мы не правы, упустив из виду сэра Джайлса.
Роланд остолбенел.
— Джайлс, судя по вашим словам, недолюбливает меня, но зачем ему меня убивать? Что он выиграет от этого?
Мередит покачала головой.
— Не знаю. Все, что мне известно, — это то, что он глубоко ненавидит вас. Если бы я только смогла точно передать мой с ним разговор, чтобы вы сумели почувствовать то, что чувствовала я, когда он говорил о вас!..
Подняв руку, Роланд остановил ее, посмотрев ей прямо в глаза.
— Мередит, вы не должны сообщать мне ничего больше. Я верю вам. И независимо от того, что произойдет сегодня или в будущем, я извлек хороший урок. Я никогда не усомнюсь в вас. Если вы уверены, что это Джайлс, значит, я буду остерегаться Джайлса. Хотя я не могу припомнить ничего такого, что заставило бы его столь сильно ненавидеть меня…
Мередит встала напротив него и пристально посмотрела ему в глаза.
— Вы не будете участвовать в турнире! Я думаю, вы были правы, сказав, что убийца собирается использовать это сражение. Селеста случайно упомянула о том, что не кто иной, как Джайлс, настаивал на этом турнире. Это он все подготавливал. Ему будет так легко устроить вам западню, Роланд.
Он взглянул на нее с непререкаемой решимостью.
— Но я должен, Мередит! Постарайтесь это понять. У нас нет никаких доказательств, и я не собираюсь прятаться. Я устал от этих игр и хочу сразиться с ним в открытом бою. У меня нет причин бояться. Я могу победить его в честном поединке.
Мередит охватила паника — такая сильная, что все мысли о том, что она должна прятать свои чувства, вылетели у нее из головы. Она не могла потерять Роланда! В отчаянии она с мольбой взглянула в его голубые глаза.
— Умоляю вас, неужели вы не видите, что это безумие? Безусловно, оба они, и он и Орин, замешаны во всем. Кто же еще, если не они? В связи с предстоящей свадьбой здесь много людей, которые не только не приближены к моему отцу, но и могут быть участниками заговора. Только не допустите ошибки. Раз мой отец дал слово помириться с вами, он никогда не нарушит его. Лично он ни к чему не причастен.
Роланд, пристально глядя на нее, проговорил севшим голосом:
— Мередит, я не хочу оказывать на вас давление. Видит Бог, я не имею на это права. Но осмелюсь предположить… не означает ли ваше беспокойство о моей персоне, что вы продолжаете питать ко мне некоторые чувства? Что ваша любовь еще не совсем превратилась в ненависть?
