Бренда Хайетт - Коварная уловка

После обеда подруги, обе без сил, вернулись на Одли-сквер: необходимо было обсудить в деталях стратегию и тактику появления дебютантки на первом балу, который приходился на конец следующей недели. Во время утреннего турне по модным лавкам Фредерика познакомилась с несколькими леди: некоторые оказались замужем, другие – на выданье. Однако и те и другие принадлежали к сливкам общества. Они наперебой уверяли Фредерику, что немедленно пришлют приглашения и будут рады видеть ее у себя на званых вечерах, которые собираются устроить в самое ближайшее время. Многое – во всяком случае, не одна и не две – из тех, что постарше, оказались хорошими знакомыми мисс Милликен. Наблюдая за их встречей со стороны, можно было подумать, будто после долгих лет разлуки встретились закадычные подруги. Фредерику это обстоятельство удивило, но бывшая наставница до объяснений не снизошла.

– Завтра придется нанести визиты тем дамам, которые высказали желание продолжить знакомство с тобой, – сказала мисс Милликен после того, как они заглянули в зал дома, специально арендованного для бала. По мнению Фредерики, помещение значительно уступало по размерам большой гостиной в особняке лорда Сибрука. – Здесь ты наверняка познакомишься со многими леди, и в приглашениях, думаю, недостатка не будет. К слову сказать, и ламой придется принимать, но не позднее этой пятницы.

– Но ведь получается, принимать нужно за неделю до бала. Не слишком ли короткий интервал между этими двумя событиями? Я имею в виду рассылку приглашений и подтверждение.

– Ничего не поделаешь! Необходимо установить нужные контакты, а медлить опасно, так как отсутствие внимания к тебе крайне нежелательно. Положение в обществе обязывает быть на виду. Я уже приняла соответствующие меры. Сообщила дату нашего приема леди Хэмфрис, пока ты примеряла платья у мадам Жанин. Она дала понять, что твой званый вечер не идет вразрез с чем-либо очень важным, как, например, бал, который дает сама в четверг. Впрочем, не уверена, что прием у нее станет значительным событием этого сезона. А вообще, чтобы сделать все, как положено, нужно начинать готовиться по крайней мере недели за две! – Мисс Милликен была явно раздражена необходимостью делать наспех то, что требовало тщательной подготовки.

Поняв намек, Фредерика с присущим ей благоразумием сменила тему разговора:

– Милли, скажи, а где ты познакомилась с леди Хэмфрис? У меня сложилось впечатление, что она тебя очень хорошо знает.

Мисс Милликен помедлила с ответом, а Фредерика подумала было, что и не дождется его, но та после короткой паузы сказала;

– Мы с ней учились в одной и той же частной школе. Тогда она была, естественно, не леди Хэмфрис, а мисс Брайант. Там же я познакомилась с мисс Текерей и с леди Уимберли, правда, к тому времени я уже работала в этой школе учительницей.

– А какая это была школа? – спросила Фредерика, радуясь возможности узнать хоть что-нибудь о неизвестном периоде жизни подруги.

Когда мисс Милликен ответила, Фредерика задержала дыхание. Вот так так! Это же наиболее престижная и дорогая частная школа, которой оказывают покровительство несколько самых аристократических семей Англии…

– Но… твои родители… они, что же… – начала было она, однако мисс Милликен оборвала ее на полуслове:

– Мой дядюшка был настолько добр, что оплатил обучение. Кстати, что сказала портниха? Когда будет готов твой новый туалет?

Фредерика поняла: экскурс в прошлую жизнь мисс Милликен не состоится. Получив щелчок по носу за излишнее любопытство, она не обиделась, а с готовностью поддержала разговор о нарядах, которые заказала утром.

На следующий день, где-то до обеда, Фредерика вместе с мисс Милликен отправилась с обязательными визитами к дамам, с которыми познакомилась накануне.

Они сразу поехали к леди Хэмфрис, поскольку та занимала в свете высокое положение и, как сообщила мисс Милликен, когда они садились в экипаж, имела в обществе вес и влияние – иными словами, могла оказать Фредерике неоценимую услугу в приобщении ее к лондонскому бомонду, если, конечно, расположилась бы к ней. В продолжение всей поездки, впрочем весьма недолгой, мисс Милликен, строгая и чрезвычайно пунктуальная, что касалось выполнения формальных правил этикета, наставляла бывшую воспитанницу, хотя и была убеждена, что та ее не подведет. Фредерика понимала всю важность момента и была абсолютно уверена в том, что бывшей гувернантке краснеть за нее не придется.

Их проводили в огромную элегантную гостиную, где леди Хэмфрис уже принимала парочку-другую дам. Как только Фредерика и мисс Милликен вошли, она тотчас встала, чтобы приветствовать их.

– Моя дорогая Шарлотта! – воскликнула она, кидаясь к мисс Милликен с распростертыми объятиями. – Я так рада, что ты навестила меня! Позволь представить тебя и мисс Честертон моим гостьям – миссис Фиппс и ее дочери.

Четверть часа пролетели незаметно в приятной беседе, хотя Фредерика отметила, что у мисс Фиппс – ветер в голове. Тем не менее юная леди выказала к ней дружеское расположение и настоятельно просила называть ее просто Гвендолин. Она поведала наиболее скандальные истории, случившиеся в свете с начала сезона.

– Об этих инцидентах все теперь только и говорят, а я не хочу, дорогая Фредерика, чтобы в обществе создалось мнение, будто вы отстали от жизни, – заметила она со смешком.

Фредерика мило улыбалась, но сама помалкивала, предпочитая слушать, что говорят другие.

Когда мисс Фиппс надумала наконец дать своему язычку короткий отдых, к беседе подключились три весьма авантажные дамы, и Фредерика моментально обратилась в слух, дабы не пропустить чего-либо важного. Хотя и того, что рассказала Гвендолин, оказалось вполне достаточно, чтобы понять: репутация мисс Честертон висела на волоске, когда она выдавала себя за мисс Черристоун. Все скандальные истории в сравнении с маскарадом, на который она отважилась, обитая с лордом Сибруком под одной крышей, просто детский лепет! – пришла Фредерика к выводу, заставившему ее поежиться.

Следующей по значимости дамой в списке визитов стояла мисс Текерей – еще одна хорошая знакомая мисс Милликен. К ней они и покатили, распрощавшись с леди Хэмфрис.

В доме у мисс Сильвии Текерей Фредерике впервые пришлось отведать вкус кушания, именуемого сплетней. Эта стряпня, приправленная изысканным соусом светской беседы, доставила ей несколько неприятных минут. Выяснилось, что незамужняя молодая леди имела виды на лорда Сибрука и лелеяла мечту стать графиней. Естественно, объявление о его помолвке, появившееся на страницах газет пару дней назад, имело эффект ушата с ледяной водой.