Зара. Счастье вопреки - Лия Рой

сразу после всей этой заварушки уволился. Чтобы восстановить стертую запись. Чтобы догадаться и вспомнить, что Зара в тот вечер действительно была странной. Да, я вернулся поздно, вел очень важное дело, но не придал значения тому, что возлюбленная не дождалась меня, по обыкновению, а легла спать и добудиться ее той ночью так и не удалось, а на утро ей почему-то было плохо.

Снежана все продумала.

Когда я уточнил, что это за способ такой — мстить вот так вот, она ответила, что он очень даже продуманный. Ведь в конечном итоге, она отняла у меня столько всего…

Избранницу, веру в женщин, первые годы жизни моего ребенка, родину, уверенность в себе. Она вонзила мне десятки ножей в спину, она растерзала меня, как хищник жертву, оставив за собой сломанное подобие меня прежнего.

Снежана отняла у нас три года совместной жизни. Но самое ужасное то, что я позволил это сделать. Я не поверил Заре. Я не дал ей возможности объясниться со мной. Мое желание причинить ей вред и одновременно не дать себе подобной возможности, сыграли со мной злую шутку. Я сбежал. Чтобы она банально осталась цела.

Но ведь теперь мне не нужно было никуда сбегать? Мне не нужно было защищать ту, что причинила мне столько боли. Спасать Снежану я не собирался.

Она сидела передо мной зареванная, в съемной квартире, куда ее приволокли мои люди и с пеной у рта рассказывала, как смеялась надо мной, как получала ни с чем несравнимое удовольствие, наблюдая за тем, как моя «драгоценная Зара» мучается и захлебывается слезами, пока я сам захлебывался желчью и злостью. Снежана с радостью рассказывала мне, как была счастлива наблюдать, как Зару бесчестит ее «партнер по делу», ведь она всегда тряслась над этим. Как остается одна, ведь, в конечном итоге, я бросил ее. Как растит ребенка одна, в нужде и отчаянии. Без меня. Она делала больно ей, чтобы добраться до меня. И ей это удалось. Снежана с маниакальной страстью делилась подробностями своего плана, сдавая всех и вся, кто ей хоть как-то помог в ее грязном деле, понятия не имея, что им за это будет.

А план касательно всех этих людей, у меня уже был. Он созрел уже давно. И теперь требовал воплощения в жизнь. И описать его можно было двумя короткими предложениями.

Врага нужно добивать. Нельзя позволять ему уползти.

Глава 24

Мне казалось, что случилось дежавю, иначе объяснить то, что происходило, у меня просто не поворачивался язык.

Святослав пропал. На несколько дней. Он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. На работе, куда я звонила несколько раз, мне сказали, что не знают, где господин Шевченко.

А затем он вернулся.

И он него, ровно, как и три с половиной года назад пахло кровью.

Я даже не удивилась красным разводам на белоснежной рубашке, когда он снял пиджак.

Благо, на носу была полночь, и Лиза крепко спала в своей комнате, у нее не было возможности и шанса встретить отца в таком виде. А мне меньше всего на свете хотелось пугать ребенка.

— Что происходит? — прошептала я, наблюдая за тем, как бывший жених проходит в гостиную. Небрежно сбрасывает пиджак прямо на пол и направляется к минибару. Наполняет стакан спиртным и опрокидывает его залпом.

Все повторялось один в один.

Я поежилась и обняла себя руками, хотя в помещении было тепло.

Святослав промолчал. Налил себе еще один стакан и проделал все тоже самое, что парой секунд ранее.

— Святослав… — позвала я. И, наконец, он посмотрел на меня.

— Я все исправил.

— Что?

Шевченко подошел ко мне с уже третьим стаканом виски. Глаза его горели огнем, но, странное чувство, мне показалось, что это уже угольки от прежнего пожара, никак не его начало.

— Они все заплатили.

— Я ничего не понимаю… почему ты в крови? Ты снова… — Я закусила губу, не зная, как задать свой вопрос максимально тактично, не травмируя своего собеседника.

— Я не резал себя, если ты об этом, — стало мне спокойным ответом.

— Тогда… чья это кровь?

— Других людей.

Я сглотнула и сделала шаг назад.

Я давно поняла, что и Алан, и Тася, и даже Шамиль были правы. Святослав был опасен. Как для себя, так и для окружающих. Но лишь в крайних случаях.

Впрочем, вполне возможно, как и каждый из нас.

Но сейчас, в данный момент, от Святослава пахло угрозой. Яростью. Тьмой.

— Тебе не о чем беспокоиться. Больше не о чем. Я все уладил.

— Что ты уладил? — Я нахмурилась, не понимая, о чем говорит Шевченко.

— Она больше тебя не тронет.

— Что? Кто меня не тронет?

— Ты ни в чем не была виновата. Просто тебе не повезло. Связаться со мной.

Вытянуть из Шевченко что-то еще мне не удалось. Он отошел в сторону и весь следующий час хлестал алкоголь, сидя на диване в гостиной. Я пыталась аккуратно расспросить его, что он имел в виду, но безрезультатно. А после мне пришлось пьяного тащить в его спальню. Так вечер и закончился.

Больше мне стало известно лишь месяц спустя.

В очередную такую попойку, которая стала у него превращаться в норму, я разозлилась и высказала ему все, что думала.

— Значит, теперь все будет вот так? Ты будешь приходить домой, запираться в кабинете и напиваться? Для этого ты вернул нас с Лизой сюда?

— Не передергивай, это случилось всего пару раз!

— Пару раз? Это происходит уже целый месяц! Лиза не видит тебя, я не знаю, что думать! Так бы ты ее воспитывал, не будь меня рядом?! И тебе я готова была ее доверить? — с разочарованием выдохнула я. И это самое разочарование Шевченко заметил, а после