Как стать папой за пять минут - Вероника Лесневская
– Кира, жена моя, я тебя люблю, – впервые за все время признается он мне в чувствах.
Немного растерянно смотрю на него, легко улыбаюсь, провожу ладонью по гладко выбритой щеке – ради малышки наш папочка постоянно следит за собой, чтобы не колоться. Подтянувшись, нежно целую его.
– Я знаю, – честно выдаю со смущенной улыбкой. – Разве могут быть сомнения после всего, что мы пережили вместе? Мы с Лизонькой тоже очень любим тебя.
Небо над нами озаряется яркими фейерверками, подобными тем, которые гремели в ночь рождения дочери. Вздрагиваю от неожиданности, импульсивно прильнув к мужу. Радуюсь, как ребенок, разглядывая разноцветные огоньки и золотистый дождик.
– Красиво, – восхищенно шепчу, приложив ладони к груди. – Правда? – поворачиваюсь к Пете.
– Да, очень, – бархатно произносит он, и я понимаю, что все это время он смотрел не в небо, а… на меня.
* * *
Петр
Несу Пампушку в номер для новобрачных, не прекращая целовать ее по пути. Я этой ночи ждал слишком долго, чтобы сдерживаться. Сначала Кире было нельзя, а потом я не хотел давить на нее. Она все время смущалась, пряталась от меня под одеялом, краснела от любого намека. Моя милая, скромная девочка, но… Все! Чаша терпения переполнена. Если не сделаю ее своей женщиной сейчас, то взорвусь.
– Они точно с Лизонькой справятся? – рвано дышит Кира в перерывах между поцелуями. Опять тушуется, однако бежать некуда.
– Точно, – коротко отрезаю и беру ее губы в плен.
Затыкаю болтливый от нервов ротик, опускаю жену на кровать и нависаю над ней. Сначала облизываю взглядом: длинную шею, пышную грудь, сдавленную корсетом, аппетитную ложбинку. Потом повторяю намеченный путь языком.
Ныряю ладонями Кире под спинку, и она соблазнительно выгибается в пояснице. На секунду замираю, забыв, что вообще хотел и как меня зовут. Любуюсь изгибами изящного тела. Какая же она красивая, грациозная, нежная… Завожусь до предела от одного лишь созерцания этого произведения искусства. Очнувшись, хватаюсь пальцами за шнуровку ее платья, пытаюсь ослабить или развязать, но лишь затягиваю туже.
– Это что-то вроде пояса верности? – недовольно бурчу. – Корсет целомудрия?
Заливистый смех заполняет помещение, ласкает слух и будоражит кровь. Мне нравится видеть Киру такой радостной и игривой. Счастье ей к лицу.
– Сбоку есть потайная молния, можно просто стянуть платье, – дает совет, а сама превращается в спелую свеклу.
Позволяет раздеть себя до белья, но затем зажимается и прикрывается. Сделав глубокий вдох, неожиданно выпаливает:
– Петь, а ты меня сильно любишь? И всегда будешь?
"Обожаю" разговоры о любви в постели, но, пожалуйста, можно отложить их на потом? После того, как мы…
Беру себя в руки.
– Пампушка, ты что? – чмокаю ее в нос. – Конечно.
– Даже если я… – смешно зажмуривается и выдыхает сипло: – фригидная?
– Вот дурочка, с чего ты взяла? – хмурюсь, обнимая ее и притягивая к себе. – Впрочем, не отвечай. Сам догадываюсь, – цежу зло. – То есть ты ни разу не испытывала…
– Ничего, – перебивает, краснея. – Никогда. Не получается у меня.
– Понял, – с нежностью смотрю на нее, растерянную и испуганную. – Молодец, что предупредила, – опрокидываю ее подушки, устраиваюсь рядом на боку. Медленно веду пальцами по животику вниз. – Буду тебя девственности лишать.
– Петь, ну я же уже… – прыскает смущенно.
– Не считается, – довольно рокочу, приподнимаясь на локте. – Если не было оргазма, то и мужчины у тебя не было. Значит, я твой первый…
Сгораю от нетерпения, но делаю все, чтобы Кира плавилась и стонала в моих руках. Она откликается на каждый поцелуй, дрожит от легких прикосновений, всхлипывает от новых ощущений. А у меня самого все будто в первый раз. Такой отзывчивой девушки у меня еще не было.
Она рассыпается на осколки, шепчет мое имя, взрывается, сама от себя не ожидая такой реакции. Доходит до пика один раз. И еще. Потом улетаем вместе.
Ночь открытий и любви. А впереди у нас целая жизнь.
Эпилог
Годы спустя
Кира
– Папотька-а-а…
Лизонька вихрем пролетает мимо, оставив меня сидящей на корточках с распростертыми, но пустыми объятиями, и со всех ног мчится к Пете.
Тепло рассмеявшись, качаю головой и неспеша поднимаюсь. Ловлю на себе косые взгляды других мамочек в группе, которые точно так же пришли забрать своих детей из сада. Довольно улыбаюсь – пусть завидуют, у нас лучший в мире папочка. Самый любимый и родной.
Невозмутимо достаю детские вещи из шкафчика с короной на дверце. Бегло просматриваю, что придется бросить в стирку вечером… Кажется, почти все… Вот бандитка!
– Привет, маленькая королева Елизавета, – мягко звучит за спиной, и я растекаюсь, как подтаявшее ванильное мороженое. – Соскучилась?
– Си-и-на-а-а, – искренне тянет наша малышка.
Оборачиваюсь на мужа и вижу, как он подхватывает дочку на руки, а она буквально повисает на нем, как обезьянка. Что-то тихо лепеча, цепляется ладошками за его мощную шею, неловко гладит, будто наощупь проверяет, настоящий ли он. Секунда – и ее тяжелый, протяжный вздох разносится по большому помещению. Лиза ведет себя так, словно на протяжении дня ее обижали и мучили все кому не лень, в том числе и я.
– Я тоже скучал по моим девочкам, – вторит ей Петя, а она делает губки бантиком, напрашиваясь на поцелуй. Он чмокает ее, обнимает крепче и подмигивает мне.
Пожимает плечами с легким оттенком вины, но я ни капли не ревную.
У дочки такой возраст, что ей все время нужен папа. Три года.
Впрочем… Кого я обманываю? Она с рождения от него не отлипает. Засыпает между нами, завтракает на его коленях, даже умываться идет с ним. Плачет и закатывает истерики, когда Петя уезжает на работу, а потом целый день преданно ждет его возвращения. Детский сад стал для нас спасением – дочка хотя бы ненадолго отвлекается, играя со сверстниками, а я не схожу с ума от ее капризов.
– Лиза каждые пять минут спрашивает о папе, – смеется воспитательница, приближаясь к нам. – Но все равно уже лучше себя ведет, постепенно адаптируется. Правда, командует всеми: и детьми, и нянечками.
– Вся в отца, – сдавленно хихикаю, хватая крохотные ярко-оранжевые сандалии с нижней полки.
Петя приседает, а я одеваю Лизоньку прямо на его коленях. Иначе не согласится. Беды не оберешься от ее криков, если отнять
