Связанные (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— У него никого нет, Блэр.

— У него есть ты. — Я потираю лоб.

— У меня бой в следующем месяце. Я тренируюсь и у меня много рекламы, чтобы продать. Нет времени.

— У него есть Доусон.

— Жена Доусона беременна, и у него трое детей, его тарелка полна.

— У него есть мама.

Джесси выпускает враждебный смех. 

— Вот о ком я хотел с тобой поговорить. Ни за что, черт возьми, Мэри никогда не заговорит со мной. В прошлый раз, когда я ее видел, я помогал Тайлеру упаковывать дерьмо из ее дома, и она чуть не вызвала на меня полицию только за то, что помог ему забрать некоторые из его старых вещей. Она не слушает меня, но, может быть, послушает тебя. Попробуй заставить ее притащить свою задницу в Конкорд и позаботиться о сыне. Она нужна Таю, — он наклоняется вперед, наблюдая за моей реакцией.

У меня действительно есть выбор? Я не думаю, что знаю. И даже если бы у меня был выбор, часть меня умирает от желания увидеть мать Тая. Это может звучать пафосно, но она часть него. Кто знает? Может быть, я действительно смогу вернуть этих двоих на связь. Разве это не было бы чем-то? Тот факт, что я даже не обдумываю это, достаточно, чтобы сказать мне, как сильно я все еще люблю его.

— Мне нужен ее номер. — Я ерзаю на своем табурете.

Джесси делает лицо. 

— Я думаю, тебе лучше поехать к ней домой. Личная встреча будет иметь большее влияние.

Звучит как рецепт катастрофы, но я должна собраться. Я хочу это. Я хочу помочь Таю.

Я хочу иметь шанс увидеть его снова.

***

Мэри Уайлдер живет в Редвуде, Северная Калифорния, в районе, который заставит даже чемпиона ММА опасаться за свою жизнь. Я не знаю, что привело ее сюда, но я точно знаю, что это не могло быть связано с приобретением недвижимости. Дом маленький и деревянный, и ему срочно нужна покраска и новая крыша. Двор не косили месяцами — или годами — и все растения, деревья и сорняки либо желтые, либо оранжевые, либо покрыты грязью. Двор загроможден случайным хламом — детские велосипеды, пустые картонные коробки, ржавые куски металла, гниющие деревянные поддоны. Чувак, это место выглядит грубо.

Как Тай мог позволить своей маме так жить?

Я убеждаюсь, что мой «мини-купер» заперт, и толкаю ржавые ворота, ругаясь, пока, спотыкаясь, пробираюсь мимо стопок заплесневелых газет и ящиков с пустыми консервными банками и взбираюсь по лестнице на крыльцо к ее входной двери. В двери грязное, пожелтевшее окно с порванной занавеской. Я дважды хлопаю и чихаю, когда в воздух поднимается пыль.

Никто не отвечает, но мне кажется, что я слышу приглушенный кашель внутри дома. Я снова стучу в дверь, на этот раз сильнее.

— Уходи, — стонет несчастный голос.

— Откройте дверь, миссис Уайлдер, — кричу я. Я надеюсь, что передаю какой-то авторитет, потому что она может быть моим единственным шансом вытащить Тая из того дерьма, в которое он увяз с головой.

Крыльцо трясется, когда ее шаги приближаются. Я слышу, как она кряхтит, шурша цепным замком.

Она передумала в последнюю минуту и решила заглянуть через занавеску.

— Кто ты, черт возьми? — требует она.

Я украдкой смотрю на мать Уайлдер. Она совсем не похожа на своего сына. Он высокий, худощавый, спортивный и имеет черты лица божества. Она выглядит как усталая, толстая, безработная мать восьмерых детей.

— Это о вашем сыне. — Я надеваю свои Wayfarer на нос.

Занавес опускается на место.

— У меня нет денег на залог, чтобы помочь ему. Уходите.

Иисус Христос. Я качаю головой и зажмуриваюсь. Вот вам и материнские инстинкты. Я пинаю уродливую лягушку рядом с ее дверью. Большая, пульсирующая ошибка. Он сделан из чугуна.

— Ему не нужны деньги, Мэри. Ему нужна помощь. У него все внутри разбито, и я не знаю, к кому обратиться. — Я стучу в ее дверь кулаком. Я нетерпеливо жду и потираю раненые пальцы ног, пока она открывает дверь и стоит передо мной, ее глаза пусты от безразличия.

— Он не разговаривал со мной три года, как, черт возьми, я могу ему помочь? — Она опирается на дверной косяк и складывает руки на груди.

Я позволяю себе секунду, чтобы взглянуть на нее. Она выглядит не очень. Отец Уайлдер, должно быть, был моделью, иначе я не понимаю, как Тай и эта женщина связаны генетически.

Она достает мягкую пачку Camel Lights из-под своих испачканных спортивных штанов и закуривает сигарету, жестом спрашивая меня, хочу ли я сигарету. Я качаю головой, и она пожимает плечами, прикрывая рукой зажигалку «Зиппо».

— Ты его девушка? — Ее это забавляет, и она пускает дым прямо мне в лицо.

— Почему это смешно? — Я уклоняюсь от вопроса.

— Всегда есть девушка, пытающаяся спасти Тайлера. И все вы думаете, что можете. Вы, девочки, глупее, чем я была, когда вышла замуж за его отца.

— Нет смысла спрашивать, что из этого вышло, а? — Я отталкиваю ее от двери, приглашая себя войти.

Если снаружи ее дом выглядит как беспорядок, то внутри его можно точно назвать адом. Она какая-то скряга, а это место забито дерьмом, о существовании которого я даже не подозревала. И еще этот тухлый, ужасный запах несвежего пука и испорченных консервов.

— Хорошее место. — Я и глазом не моргаю, осматривая дом. Не могу поверить, что Тай жил в этом месте. Я знаю, что он переезжал. Мартинес в Редвуд, Редвуд в Конкорд. Я понимаю, почему он убежал. Жизнь в этом месте кажется кошмаром.

Мэри плюхается в кресло и затягивается сигаретой. Было мерзко найти ее дом, и будет сукой заставить ее тащить свою жалкую задницу в Конкорд, чтобы быть рядом с сыном, и я это знаю.

Когда я начала встречаться с Таем, я представляла себе, что при первой встрече с его матерью я буду спрашивать ее, о чем, черт возьми, она думала, когда решила дать ему ритмичное имя. Тайлер Уайлдер. Теперь я начинаю понимать, что есть гораздо более насущные проблемы, чем имя Тая.

— Как ты хочешь, чтобы я помогла Тайлеру? — повторяет она. — И с чего ты взяла, что я могу?

— Я хочу, чтобы вы поехали со мной в Конкорд и позаботились о нем, пока он не придет в себя. Он пьет и не ел, и… — я замолкаю, борясь с желанием откусить ноготь. — Ему нездоровится.

— Тайлер ясно дал понять, что не считает меня своей матерью.

— Тай говорит дерьмо, чтобы вы не заметили его боли. Вы его чертова мама. Тащите свою задницу в Конкорд и живите в соответствии со своей ролью, потому что у вашего сына проблемы с алкоголем, которые посрамили бы ирландского моряка.

Мэри одаривает меня хитрой улыбкой. И вот тогда я их вижу. Эти ямочки. Ямочки Тая. Я внимательно смотрю на нее, фотографируя годы бедности и страданий. Она определенно была красоткой до того, как жизнь ударила ее гигантской лопатой, а нездоровая пища нанесла остальную часть ущерба.

— Ты не из глупых дурочек. Думаю, Тайлер немного изменился с тех пор, как я видела его в последний раз.

— Ага. — Я делаю несколько шагов вперед, устанавливая зрительный контакт. — Теперь ваша очередь. Идите в душ. Я подожду здесь. Мы едем в Конкорд.

Мэри Уайлдер - мать своего сына. Как и он, она предъявляет список требований разъяренного террориста ИРА, прежде чем согласиться сотрудничать. Она хочет, чтобы я отвезла ее в супермаркет и купила ей продукты, а также просит купить ей коробку сигарет и сделать маникюр, прежде чем мы покинем Редвуд.

Я хлопаю пассажирской дверцей своего Mini Cooper, ругаясь себе под нос, и проскальзываю за руль. Я знаю, что моя мать может быть болью, но она также заботится. Она хочет, чтобы я была счастлива, даже если наши определения «счастливого» очень, очень разные. Мама Тая определенно смотрит на вещи в перспективе.

— Что, черт возьми, ты только что сказала? — Она закуривает еще одну сигарету, не удосужившись спросить, можно ли курить в моей машине. Я опускаю окна.

— Я сказала, что удивлена, что вы еще не получили награды «Мать года». — Я завожу двигатель и следую ее указаниям до ближайшего торгового центра. Хорошо, что мои очки достаточно темны, чтобы скрыть отвращение в моих глазах.