Эсси Саммерс - Розы в декабре

На озере появилось больше суденышек. Скоро будет полно отдыхающих и туристов, Ванака проснется от спячки и станет настоящим курортным городом. Наибольший наплыв будет в канун Рождества и продлится до конца января, когда начнутся занятия в школах.

Стоял жаркий ноябрьский полдень с густым запахом цветущих роз. Занятия на сегодня кончились. Фиона отправилась с детьми на Фионину горку, где всегда было немного прохладнее. Но сегодня и там стоял зной. В термосумке у нее был лимонад со льдом и сандвичи.

Тропинка шла по глубокой лощине и поднималась вверх. Несколько лет назад Эдвард соорудил мост через лощину, устроив внизу дренажную трубу, чтобы отводить в дождливую погоду часть потока. В это время года было вёдро и лощина пересохла. Трое старших детишек играли среди сухих камней, бегая в поисках ящериц, которые обитали в высохшем русле речушки. Джеймс предавался своему излюбленному занятию — лазил по дренажной трубе. Фиона сидела, прижавшись спиной к нагретой солнцем скале, и читала. Господи, какая блаженная лень! Вот какую жизнь она любила.

Внезапно со стороны дома послышался тревожный лай. Что такое? Мужчины работают у навесов для шерсти, отбирая овец. До нее доносилось их добродушное переругивание. Лай постепенно перешел в беспокойный визг. В это время Фиона увидела красно-белую вспышку на дальнем холме. Эти хиэфордские бычки ужасно пугливые, но что вогнало их в такую несусветную панику? И тут она почувствовала. Услышала... Как растет и надвигается страшный гул, словно топот копыт на том холме отдается здесь эхом. Встревоженная не на шутку, хотя и не совсем понимая, что именно ее пугает, она стала высматривать детей. Они вдруг застыли там на камнях, будто сами окаменели. Фиона чувствовала, как гул нарастает.

— Фиона! — крикнула Виктория. — Это землетрясение... здорово, правда? Я же говорила вам, что пугаться нечего.

И тут они услышали треск, жуткий треск. Они повернули головы и посмотрели вверх. Фиона увидела, как покачнулся и рухнул гигантский тополь на краю лощины. Она почувствовала страх, но овладела собой. На них он не упадет. Он сейчас рухнет вниз на деревья, верхушка его никак не может задеть ее, а их тем более. Это было великолепное зрелище. Красавец тополь, горя в лучах солнца золотом и зеленью давно уже распустившейся листвы, вздохнул, застонал, словно с неохотой поддавался неизбежному, корни его исторглись из земли, и он повис на секунду над бездной, затем с диким шумом низринулся вниз. И в тот же миг все почувствовали ужас. Земля перестала дрожать, толчки были несильные, но огромный кусок скалы оторвался от основания и стал съезжать в лощину прямо над мостом. А Джеймс был в трубе!

— Джеймс, Джеймс! — закричала Фиона что есть сил. — Быстро вылезай! Скорее, Джеймс! Скорее!

Она бросилась к нему, продолжая кричать на ходу и приказав остальным детям, побежавшим в их сторону, остановиться. Из трубы показалась голова Джеймса, затем он снова скрылся. Потом появился опять. Как она добежала, она не могла себе представить. Первый камень упал и перекрыл сухое русло. Джеймс не знал, что происходит, он услышал только жуткий грохот откуда-то сверху, увидел Фиону, бегущую к нему, и понял, что Фиона его спасение — не важно от чего. Он выкарабкался из трубы — и да поможет ему Бог! — у него на руках был щенок; так вот зачем он нырял обратно. О, Джеймс, давай, поторопись, Джеймс, скорее, Джеймс, ради всего святого! Всего этого Фиона не говорила. У нее не было времени. Джеймс все равно не бросил бы щенка. Это была молитва, творимая в сердце. Наконец она добралась до трубы, и в этот момент первая волна осколков достигла их. Фиона пыталась устоять, напрягшись так, что у нее перехватило дыхание. Чувствуя, что ничего не может поделать, она распласталась поверх края дренажной трубы, накрыв собой Джеймса. Даже в этот невероятный миг зрение зафиксировало огромные валуны, нависшие над руслом высохшего ручья. Если и они обрушатся вниз, ничто не спасет их. Она прижалась всем телом ко входу в трубу под напором оползня, вызванного падением скалы; глаза, ноздри, горло были забиты пылью, одной рукой она пыталась вытянуть Джеймса. Верх дренажной канавы треснул. Сейчас оползень рухнет на Джеймса. Она протянула правую руку, прикрыв его сверху, но могло ли это спасти дорогое существо от неминуемой гибели, если будет обвал. Черт с ней, с рукой, - в ней нет жизненно важных органов! Летящие сверху осколки били Фиону по плечам, по лицу, по спине, по ребрам. И вдруг, в тот самый момент, когда, казалось, все кончено, камнепад прекратился. Непомерная тяжесть навалилась на ее плечо и руку, но Джеймс под ней был в безопасности. Она вся была погребена под грудой камней, и малейшего движения даже небольшого камня было достаточно, чтобы камнепад начался снова. Любой звук пугал. Любое движение повергало в ужас. И все же... еще не все потеряно.

Виктория, Элизабет и Уильям подошли ближе и остолбенели от ужаса, но тут же пришли в себя и начали действовать. Уильям отбросил очки странным жестом, будто они мешали ему.

— Побегу за взрослыми, — крикнул он и бросился вниз.

— Не вздумай звать Эмери, слышишь? — крикнула Фиона ему вдогонку.

Виктория и Элизабет, бледные, склонились над ней. Джеймс тоже был бледен как полотно, но держался молодцом. Он прикрыл собой Бонго точно так же, как Фиона прикрыла его.

— Вытащите Бонго, — сказал он, — если вы ему поможете, он выкарабкается.

— Верно, девочки, — как можно спокойнее сказала Фиона. — Попробуйте вытащить его.

Щенка удалось извлечь, он скулил от страха.

— Это ты за Бонго полез обратно, Джейми?

— Ну да.

Фиона кивнула, хорошо, что маленький мальчик поступил именно так, хотя это могло стоить ему жизни. Тяжесть на спине становилась невыносимой, но ей надо было во что бы то ни стало сдержаться, чтобы не произошел обвал.

— А теперь, девочки, попробуйте высвободить Джеймса. Осторожно, Укрепление канавы лопнуло. Надо, чтоб на него не посыпались осколки. Джейми, ноги у тебя свободны?

Джеймс проверил:

— Да, только у меня на спине что-то тяжелое.

Фиона умудрилась улыбнуться:

— Это я. Да куски скалы. Но если девочки возьмут тебя за плечи, я попытаюсь чуть приподняться. Как только я скажу «Давай!», постарайся изо всех сил рвануться, а вы, девочки, тащите его. И осторожно — камни могут обрушиться.

Голос Виктории был спокоен, но в нем чувствовалась твердость.

— Нам не вытащить его, Фиона, без дяди Эдварда. Он знает, что делать. Если даже мы вытащим его, давление на вас усилится и может снова произойти обвал. Они скоро прибегут.

Как Фиона ни пыталась убедить девочек, они не соглашались. Они сняли свои хлопчатобумажные юбки, скатали их и подложили одну под щеку Джеймса, прижатую к камню, а другую под локоть Фионы. Затем принесли корзинку, достали лимонад и дали им выпить по глотку. В это время послышались голоса мужчин. Они поднимались по склону. Фиона не могла повернуть голову, но вскоре увидела Эдварда. Вряд ли кто-нибудь мог с такой скоростью мчаться вверх по холму. Тамати, судя по голосу, сильно отстал. Уильям тоже. Наконец Эдвард добежал до нее. За несколько шагов он стал двигаться очень осторожно, чтобы, чего доброго, не двинулся ни один камень. Он стал на колени около нее, его серо-зеленые глаза с беспокойством искали их глаза — ее и Джеймса.