Марти Джонс - Очарование

— Адам… — откликнулась она, резко опуская юбку и нетвердо вставая на ноги. Она не видела, как он подошел, и теперь сердце ее отплясывало джигу при его внезапном появлении. Сердится ли он еще? Будет ли продолжать ссору здесь, на глазах у половины города? Она встретила его взгляд и уловила мгновение, когда в глазах его была нежность.

— Я бы хотел поговорить с вами минутку.

Бренди долго смотрела сначала на лед, потом взглянула на него. Она видела на его лице угрызения совести и решила использовать его раскаяние, чтобы осуществить свой план.

После их столкновения накануне ничего ей так не хотелось, как взять Дейни и вернуться в фургон зализывать раны своей уязвленной гордости. Но она подумала и решила, что Кармел все объяснит Адаму. И он выслушает свою тетю, каким бы разъяренным он ни был. Бренди также понимала, что пожилая женщина никогда не позволит, чтобы в гневе он обидел Дейни.

Понимание причин бурной реакции Адама пришло несколько позже. Она долго не ложилась, переживая обиду и сердясь. Но где-то ближе к рассвету пришла к заключению, что Адам не может в одночасье избавиться от сомнений. Если Бренди хочет, чтобы он видел ее такой, какая она есть на самом деле, ей надо быть просто терпеливой. И Бренди очень хотелось вернуть радость их недолгого перемирия.

Решив, что лучший способ достичь этого — просто притвориться, что ссоры никогда не было, и следовать своему плану, она кокетливо изогнула бровь.

— Если вы хотите поговорить со мной, вам понадобятся коньки, — бросила она ему вызов. Ее улыбка появилась снова. Отчаянно размахивая руками, она покатила по льду.

Адам выругался, но не мог не оценить забавность ее вызова. Оглянувшись, он углядел неподалеку Эрла, снимающего коньки.

Через минуту Адам ступил на лед в коньках Эрла, которые жали ему немилосердно. Он не катался на коньках уже много лет и не хотел начинать сейчас. Но перчатка была брошена, так что он осторожно направился к Бренди.

— Ну вот, как вы сказали, — проговорил он, растопырив руки и дергаясь, как безумный, чтобы сохранить равновесие. Она рассмеялась, глядя на его широко расставленные ноги.

— Прекрасно, так и поговорим, — ответила она, беря его за руки. Он попытался отпрянуть, но она крепко держала его, двигаясь задом наперед и таща его за собой.

— Нет-нет, подождите. Я больше не катаюсь.

— Вы делаете это сейчас, — сказала она, кивая на его ноги.

Адам позволил ей медленно вести себя по льду. Пытаясь устоять на ногах, они поддерживали друг друга. Сначала все его внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть на задницу, но вскоре он расслабился и умение, которым он когда-то владел, стало медленно возвращаться к нему.

— Это не так уж трудно, когда знаешь как, — сказал он, беря ее за руку, когда они тихо катили рядом. Адам сразу пожалел о своем нерассчитанном движении, когда потерял равновесие. Его руки скользнули по ее талии, и он схватил ее за локти, прижимая ее спиной к себе.

— Вы хотели поговорить, — напомнила, повернувшись, Бренди, когда медленно, но достаточно грациозно они двигались по льду.

Адам посмотрел в ее обращенные к нему темные глаза, уверенный, что все сожаления и досада, которые он испытывал, отражались на его лице.

— Тетя Кармел отругала меня, когда я вечером пришел домой, — начал он.

Продолжая кружить по льду, Бренди молча кивнула.

— Простите. Еще раз. Кажется, я все время извиняюсь перед вами. Я сразу пришел к неверному заключению, когда вы сказали мне, что Дейни осталась с Кармел. Я понимаю, что вел себя как осел. Вы имеете полное право злиться на меня.

Бренди улыбнулась и освободилась из его рук, осторожно поворачиваясь к нему лицом. Коснувшись его холодной щеки кончиками пальцев, она покачала головой:

— Я не сержусь, Адам. Я признаю, что была обижена. После вашего взрыва я хотела забрать сестру и уйти. Но поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я долго думала и решила попытаться понять ваши чувства. Вы с самого начала ясно выразили свое отношение. У меня никогда не было иллюзий относительно ваших чувств по отношению ко мне и Дейни.

— Я старался…

Бренди приложила пальцы к его губам, не давая возможности говорить. Но когда тепло его дыхания обожгло холодную чувствительную кожу ее пальцев, она отняла их, положив для безопасности на рукав его куртки.

От шеи поднялся жар, согревая ее обветренную кожу. Щеки горели, и Бренди надеялась только, что ее румянец можно объяснить холодом. Она проглотила тугой комок в горле и заставила голос звучать как обычно.

— Я знаю, — сказала она. — Но в этом нет смысла. Вы можете заставить себя верить во что-то не больше, чем я могу заставить себя быть иной, не такой, как есть на самом деле. В вашей хижине мы пришли к выводу, что придерживаемся разных взглядов на мое занятие. Я не вижу другого пути.

Она качнулась вперед, и он поддержал ее, ощущая прикосновение ее груди к своей. Адаму показалось, что даже через бесчисленные одежки он почувствовал ее жар, ее формы. Проглотив комок в горле, он отпрянул, пытаясь скрыть, как подействовало на него ее прикосновение.

— Но мы заключили сделку. И я намерен сдержать свое слово. Я оставлю вас в покое до официального прихода зимы. У вас в запасе есть еще несколько недель, несмотря на наступление необычно холодной погоды.

— Благодарю вас. Это все, о чем я могла бы попросить, — ответила Бренди, высвобождаясь из его рук. Она должна была отойти от него, пока он не заметил, что она чувствует себя неловко, и не догадался, что причиной этого является его близость. — Мне надо пойти к Дейни, — прошептала Бренди, нетвердо поворачиваясь и оставляя его одного на льду.

Адам сразу же почувствовал, что ему не хватает ее прикосновения, и ему страстно захотелось снова притянуть ее к себе и крепко обнять. Но он отпустил ее, наблюдая, как, весело размахивая руками, она катилась по замерзшему пруду.

Несмотря на свое влечение к Бренди, Адам понимал, что, тем не менее, не верит в ее способности как целительницы. И когда придет календарная зима, как она уже пришла на самом деле, Адам не сомневался, что его тетя все еще будет инвалидом. Он не отказался от своего слова сейчас и не откажется от него позже. Если Кармел не будет излечена, Бренди и ее сестре придется уехать. Хотя он и отдавал себе отчет в том, что будет сильно тосковать по ней.

С берега пруда Сюзанна, кипя от гнева, наблюдала обмен любезностями между Адамом и Бренди. Она надела свой новый костюм для катания на коньках, сшитый из мягчайшего кашемира и отделанный мехом вокруг шеи, на манжетах и подоле. В руках Сюзанна злобно теребила красивую белую муфту. Она долго трудилась над своей внешностью, решив показать Адаму, каким сокровищем он пренебрег. Мысленно она представляла, как он идет по замерзшей траве, его башмаки быстро сокращают расстояние между ними. Он берет ее за руки, возможно, целует их. Она улыбнется ему, и его сердце растает. Адам снова станет принадлежать ей, а жалкая маленькая торговка будет наблюдать издалека, как они уйдут вместе, позабыв про катание на коньках.