Бетти Бити - Долгожданный рейс
— Но ведь так и было. Если я тоже нравился тебе, то это была только часть твоего романа. Ты была очень молода… хотела видеть мир… встречаться с интересными людьми.
Она задумалась на мгновение, потом осторожно сказала:
— Может быть, ты и прав. Кроме того, было еще что-то, о чем ты мог думать.
Он вопросительно поднял брови.
— И в этом ты тоже был прав. Мне надо было многому научиться. Стать взрослой. Тогда я была еще ребенком. — Она сделала паузу. — Я осознала это только прошлой ночью.
Памела снова вложила свои пальчики в руки Роджера. Она глядела в его глаза, которые в течение этих долгих месяцев так по-разному смотрели на нее. Теперь она знала, что и жесткость, и гнев появлялись в них только потому, что он любил и заботился о ней.
— Ну а сейчас я уже взрослая, — сказала Памела так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать.
Его рот был так близко от ее губ, что он должен был только слегка поднять ее подбородок, чтобы поцеловать девушку.
Памела положила голову на плечо Роджера и прикрыла глаза. Сейчас все было так очевидно, что она недоумевала, почему так долго не могла понять его.
— А ты помнишь Афины и Каир? — Не дав ему ответить, Памела продолжала: — На самом деле я не должна спрашивать. Это была твоя идея опекать меня. Однажды ты сделал замечание, что я не смотрю, куда иду, потом чтобы пораньше легла спать, потом чтобы не потерялась в незнакомом городе. — Она загадочно улыбнулась. — Ну прямо странствующий рыцарь. Ни цветов, ни комплиментов, ни красивых слов. Ни одного пленительного свидания во всех прекрасных местах, где мы были вместе. — Она остановилась. — Думал только, чтобы защитить… чтобы…
— Любить и чтобы заботиться, — нежно закончил Роджер. Какое-то время он спокойно держал ее в объятиях. — И тем не менее тебе удалось стать предметом многих интересных разговоров, не так ли? — делая строгое лицо, внезапно спросил он.
— Что? Ты говоришь о Чипсе? — она сморщила лоб.
— Да, о нем.
Девушка слегка нахмурилась.
— Мне нравится Чипс, но…
— Мне он тоже нравится, — ласково сказал Роджер и громко рассмеялся.
— Но ты ведь не думал… — начала Памела.
— Полагаю, что не думал, — улыбнулся он, — у меня не было настроения просто думать.
— А Клара Уэнворт? — Памела быстро взглянула на него.
— Кто?
— Клара Уэнворт. Ты приглашал ее. В Париже. Помнишь?
Роджер улыбнулся:
— Господи, я знаю Клару много лет. Она начала работать с нами после войны. Но ведь ты не думала…
— Может быть… Знаешь, у меня тоже не было настроения просто думать.
Потом Роджер заговорил уже более серьезно:
— А этот последний случай в Нью-Йорке. Дженни Ламберт вбила нам в головы, что ты собираешься остаться в Америке, чтобы жить с богатой американкой. Я просто не мог вынести мысль, что могу потерять тебя. Мы уже были… ну, мы уже договорились о свидании на Гусином озере. Но тогда ты улетела в Монреаль, а я в Лондон. После этого я много раз пытался догнать тебя через дежурного. — Он грустно улыбнулся. — Но мы никогда не оставались в одном месте достаточно долго для того, чтобы была возможность сказать друг другу больше, чем просто «привет».
— Только сейчас, — сказала Памела, — только в этой комнате.
Две пары глаз, голубые и серые, посмотрели вокруг себя: большая голубая ваза над камином, на которой золотыми готическими буквами было написано: «Подарок из Брайтона», на кухне что-то жарилось к обеду и громко шипело, английское солнце освещало тонкий ковер — подделку под персидский, в его лучах плясали пылинки, за окном на капустной грядке миссис Райли из замерзшей земли все еще торчали несколько маленьких пучков зелени.
Памела рассмеялась.
— Знаешь, — пробормотала она, — из всех замечательных мест на земле сейчас нет ничего красивее гостиной миссис Райли.
Роджер посмотрел на нее и обнял за плечи.
— И из всех мест на земле, где я собирался предложить тебе выйти за меня замуж, — нежно добавил он. — Я всегда думал, что сделаю тебе предложение на Бермудах, в Мадриде или Анкаре. Так, чтобы ты могла сказать «да».
— А я и говорю «да», — произнесла она приглушенным голосом, потому что он еще крепче прижал ее к себе. — Я знала, что скажу «да»… где бы то ни было.
После этого Роджер еще раз поцеловал ее. Для Памелы наконец рассыпались вдребезги все общепринятые теории полета, потому что именно здесь, после многочисленных рейсов, на твердой земле, к ней пришли радость и возбуждение от нового приключения, захватывающая красота парения высоко в небесах, мир и ощущение покоя, когда после шторма ступаешь на землю. И все это заключалось в небольшом круге объятий Роджера.
Примечания
1
Добрый вечер, месье, мы прибыли из Лондона (фр.).
2
«Я вас люблю» (фр.).
