Измена. Двойное предательство - Яна Невинная
— Тебе надо отдыхать, ты поспи, — уговаривала я его, отодвинув в сторону всё остальное, то, что было сейчас не так важно по сравнению с его здоровьем.
То, что Эдгара избили, напрочь стерло обиду из-за нашей ссоры. Сейчас всё, о чем я могла думать, так это о том, что отец моего ребенка дышит и говорит. Он в сознании, он живой, я могу его коснуться. Мне отчаянно этого хотелось — прикоснуться и ощутить тепло его тела под собой. В эту секунду пришло осознание того, как мне стал дорог этот мужчина.
— Не хочу спать, хочу извиниться за то, что тогда ушел.
— Не надо, Эдгар, — разомкнула я губы и прошептала, поглаживая его по руке. — Ты имел право думать так, как подумал.
— Нет, не имел, — жестко сказал он и мотнул головой, — не имел. Мне надо было тебя выслушать.
— Вот что бывает, когда плохо знаешь человека, — проговорила я удрученно, — можно придумать что угодно, — вздохнула я, вспоминая мысли пятиминутной давности о Белле…
— Надо узнать лучше.
— Что ты имеешь в виду? — вскинула я голову.
— Я хочу узнать тебя лучше, Рита, не со стороны, не на расстоянии. Хочу жить с тобой в одном доме, делить одно пространство. Засыпать в одной постели и просыпаться в обнимку. Хочу узнать твои привычки. Я хочу узнать тебя ближе.
— Эдгар… — задохнулась я от волны чувств, приливших извне и выплеснувшихся в виде влаги на глазах.
— Ты плачешь? Почему? — наклонился он ко мне, вытирая щеку подушечкой пальца, глаза потемнели от тревоги. Он беспокоился за меня и был таким чутким, что мне действительно захотелось расплакаться от шквала чувств и, главное, от облегчения. Ведь я поняла, что ужасно соскучилась и хотела увидеть его.
Жаль, что повод оказался крайне плохим.
— Это слезы счастья, — дала я понять, — я бы не убежала, нет. Ни сейчас, ни вообще. Я дала тебе время остыть и подумать, но мы бы обязательно с тобой обсудили ту ситуацию.
— Рита, ты должна знать, что я ехал сегодня к тебе, я дурак, что вообще взял паузу, надо было вернуться сразу, и я понял, что ты ни в чем не виновата почти сразу же. Не знаю, чего я ждал, зачем медлил, — он прикрыл глаза и откинулся на подушку, — наверное, я…
— Ждешь подвоха, — закончила я за него, удивляясь, насколько хорошо понимаю. — Я тоже… Я тоже постоянно жду подвоха. Это обратная сторона возраста, — горько усмехнулась я. — Как-то незаметно потеряла розовые очки, если они у меня были вообще.
Он слабо улыбнулся, и мы оба помолчали.
— И знаешь, без них даже лучше, — закончила я свою мысль.
— Согласен. Давай договоримся быть откровенными друг с другом, — снова поднялся он с подушек, властно притягивая меня к себе. — Сейчас я жутко хочу тебя поцеловать.
— О боже, Эдгар, — содрогнулась я от неуместного трепета внизу живота. Мужчина смотрел на меня с жадностью голодного зверя. — Тебе же будет больно, — пискнула я, но была притянута к мужской груди, а сильная рука сжимала мой затылок, пока жаркие губы прижимались к моим во всепоглощающем поцелуе. Эдгар будто заявлял на меня законные права, не давая и шанса на пощаду.
Да я ее и не хотела, отдаваясь ему целиком, хоть и осторожничала, боясь причинить ему боль. Когда мы оторвались друг от друга, воздух толчками выходил наружу. Его глаза затянуло пеленой. Думаю, что мои были точно такими же.
По крайней мере, в вопросе близости у нас точно не было разногласий и вопросов. А дальше мы обязательно разберемся. Будем доверять друг другу и победим всех врагов, вместе взятых.
— Я скучал, — прошептал он мне в рот, всё еще держась на близком расстоянии.
— И я, — облизала я губы.
— Сегодня я поеду домой, а ты поедешь со мной, — заявил он властно.
Вот это заявка! Внешне я возмутилась, но внутри заурчала довольно примитивная женская сущность, ответившая на проявление грубой мужской силы. Кто же не мечтает, чтобы ее взвалили на плечо и утащили в пещеру?
— Ты будешь лежать в постели и лечиться!
— Нет.
— Да, Эдгар, да! Ты весь перебитый! Мне страшно представить, как тебе больно, — с волнением оглядела я его, жалость затапливала душу.
Он скрипнул зубами и сжал кулаки.
— Тогда ты останешься со мной, ходить тебе теперь точно небезопасно. Твой муженек, а я уверен, что это он, может тебе навредить.
— Но не навредил же, — сжала я плотно губы, злясь на ситуацию, — все эти дни я ходила по городу спокойно и ничего не боялась.
— Ты ничего не боялась, потому что я приставил к тебе человека, — сказал Эдгар совершенно спокойно, как о погоде рассказал.
— Какого человека? Ты о чем?
— Телохранителя, Рита. А ты думала, я уйду от тебя и забуду, что твой бешеный муж жаждет мести?
Он заботился обо мне? Нанял человека?
— Ты волновался обо мне?
— Черт побери, да, а кто бы на моем месте не волновался?
Я улыбнулась и не могла стереть с лица улыбку, хоть Эдгар и не отвечал мне точной такой же эмоцией. На его лице поселилось крайнее беспокойство, а также сосредоточенность.
— С твоим мужем мы разберемся, а теперь скажи мне, Рита, зачем ты столько раз посещала женские консультации?
От прямого вопроса растерялась. Эдгар смотрел так пытливо и внимательно, как умеет только он. Так пронзительно, словно каждую твою мысль читает.
И я, конечно, скажу ему про ребенка, зачем скрывать? Он имеет право знать, что станет отцом.
— Я беременна, Эдгар.
Вот так просто. Сказала и улыбнулась, сама до конца не осознавая, какую дикую радость дарят эти заветные слова. Внутри даже всё подпрыгнуло и перевернулось от искристого ощущения счастья.
Давыдов напряженно молчал, между нами повисла пауза, воздух словно задребезжал, и я начала нервничать…
Надеюсь, он не скажет что-то вроде того, что ему нельзя иметь детей. Стрела страха прошила всё тело, и я содрогнулась. А вдруг он чем-то болен?! Генетическим заболеванием, которое не проявляется с виду, но ведет к необходимости аборта?!
— Эдгар… Что не так? Ты так странно реагируешь…
— Подожди, — сдвинул он брови к переносице, — повтори еще раз, ты ничем не больна?
— А почему я должна быть больна? — нервно рассмеялась, растерянно моргая, и развела руки в стороны.
Не могу точно сказать, какой реакции ждала, но капелька радости или хотя бы поздравление были бы в самый раз.
