Мой порочный писатель - Кира Лафф

— Вы не разобрались, в чём причина возгорания? — я поднялся и начал отряхивать свою одежду.

— Экспертиза будет готова сегодня. Но пока мы считаем, что это был поджог.

— Что? — я не поверил своим ушам. — Вы уверены? Не неисправные приборы, не проводка? Не непотушенная сигарета?

— Нет, это совершенно точно был поджог. Тут и полиция приехала, хотят вас опросить.

В голове начали крутиться шестерёнки. Поджог, значит?..

Глава 26

Кира

Я встала с кровати через двадцать два часа после встречи с Верой. Было восемь утра, а, значит, пришло время действовать. Казалось, каждая клеточка тела ноет от тупой усталости. Я не спала, так как весь прошлый день, всю ночь и часть утра провела за чтением. Было ощущение, будто мои внутренности стянули в тугой узел. Всё, что говорила мне вчера Вера, оказалось правдой.

Мне казалось, будто меня ударили по голове чем-то очень тяжёлым. Я чувствовала громкий звон в ушах, а при резких поворотах перед глазами всё начинало кружиться. Потрясение было таким сильным, что я никак не могла сообразить, что теперь мне нужно делать. Моя предательская душа продолжала цепляться за призрачную надежду на то, что Вера ошиблась в главном — в наших с Кириллом отношениях. Нет, он не мог хладнокровно использовать меня, записывать дословно наши с ним разговоры, чтобы потом напечатать! Ерунда какая-то! Нелепица!

Я даже рассмеялась вслух. Нет, этого не может быть! Я люблю его. Он тоже меня любит, хотя, конечно, никогда не говорил мне об этом. Но я знаю это, чувствую. Я не могу в нём сомневаться, ведь он — мой мир, единственная константа, которая не даёт мне сойти с ума последние три месяца… или сводит меня с ума? Ехидный голос где-то внутри шепчет мне: «Ты полюбила психопата». Хорошо, я должна убедиться. Я докажу Вере, что она ошибается.

Я пошла в коридор и отыскала на полу ее визитку. Набрала её номер.

— Алло! — немного взволнованно ответил мне бодрый голос. Хорошо, что она не спит.

— Вера, это Кира.

— Да, я поняла.

— Скажите, где Кирилл хранит рукопись?

Мы с Верой договорились встретиться через час. Она предложила подвезти меня до дома Кирилла. Я чувствовала такое оцепенение, что даже была рада её компании. Мы ехали молча, но я периодически чувствовала на себе тревожные взгляды Веры и не знала, что ей сказать.

Бывало ли в вашей жизни, что какое-то, казалось бы, незначительное событие приводит к совершенно непредсказуемым последствиям? Будто снежный ком, цепляет за собой всю вашу жизнь и, набирая обороты, несётся с вершины вниз, к подножию, сметая абсолютно всё на своём пути. Я вспомнила, как мы с Кириллом впервые встретились. Окажись я в той курилке на десять минут позже, ничего бы не случилось. Или, если бы я проявила в тот день твёрдость, отказалась выставлять незаслуженную оценку и ушла домой, то… Насколько все наши поступки в жизни предопределены? Можем ли мы решать хоть что-то сами или только идём по невидимому лабиринту, периодически наталкиваясь на стены в попытке найти выход? Все наши решения известны заранее, или мы сами творим свою судьбу здесь и сейчас?

Последние три месяца мою судьбу творил Кирилл, а я только послушно шла за ним, как Исаак шёл за своим отцом. Он тоже слепо доверял ему, не зная, что тот хочет принести его в жертву. Неужели Кириллу от меня тоже нужно было только слепое повиновение? Моя жертва?

Несмотря на то, что все факты сейчас были против него, я всё ещё продолжала слепо верить. Верить в него. Будто он — лидер культа, а я — его преданный адепт, и любой, даже самый ужасный его поступок заранее оправдан и прощён.

Мы подъехали к дому. Было около девяти утра. Я знала, что Кирилл уже уехал — его машины не было на привычном месте. Вера, видимо, тоже это заметила, потому что сказала:

— Ну что, ты готова? — мы, не договариваясь, перешли на «ты».

— Нет. Но это и не важно, — я продолжала сидеть в машине.

— Хочешь, я с тобой пойду? — Вера взволнованно смотрела на меня.

— Нет, я должна сделать это сама. Подождёшь меня тут?

— Да. Я позвоню, если увижу машину Кирилла.

— Спасибо, — я напряжённо взглянула ей в глаза — Спасибо тебе за неравнодушие!

— Я знаю, что ты до сих пор надеешься на то, что я ошибаюсь, — вздохнула Вера. — Кто знает, может быть, ты и права? Может быть, его рукопись — это исторический роман про жизнь Генриха Восьмого и его шесть жён? — она вымученно улыбнулась.

— Да, я продолжаю надеяться, — тихо ответила я, — потому что, в противном случае, не знаю, как жить.

Я открыла дверцу и вышла из машины. Поднимаясь на лифте, почувствовала усталость от бессонной ночи и постоянного напряжения всего прошедшего дня. Войдя в квартиру Кирилла, прежде всего увидела огромный букет цветов. И подпись: «Для моей вечной спутницы, моей Луны».

Он ждал, что я приду. На мгновение мне захотелось отказаться от поиска истины и просто пойти лечь спать в нашей спальне, забыть всё то, что я узнала за последние сутки. Просто закрыть глаза и надеяться, что всё само собой образуется. Я вошла в спальню. Так много счастья я видела в её стенах за последнюю неделю! Закрыв глаза, услышала наш беспечный смех, ощутила запах свежих вафель и утреннего кофе. В тот момент мне казалось, что всё это было с какой-то другой девушкой, в какой-то другой жизни.

Я захлопнула дверь в спальню, запечатав в своей душе дверь к счастливым воспоминаниям, и направилась в кабинет. Вера рассказала, что Кирилл никогда не пишет романы на ноутбуке, а по старинке использует печатную машинку. Самый нижний левый ящик стола был закрыт на замок, но я знала, что ключ от него находится под книгой Фаулза «Коллекционер». Вот она, крайняя в верхнем ряду. Я выдвинула ящик. Моя правда белела аккуратной стопкой листов А4 на дне. Я увидела название на титульном листе «Подчинение», автор — Кирилл Миронов.

Усевшись на пол рядом со столом, дрожащими руками перевернула страницу. На следующей увидела посвящение: «Луне моей жизни. Не борись с нашим притяжением». Какого чёрта?! Я не уверена, что смогу выдержать правду. В груди стало очень больно, будто где-то в глубине открылась кровоточащая рана. Я на