Кэтрин Арчер - Лорд Грешник
Мэри в отчаянии заколотила в двери, призывая на помощь. В конце концов, из одного помещения появился явно одурманенный, шатающийся Лестер.
— В конюшне пожар! Мы должны разбудить остальных и вывести лошадей. Быстро.
Ужас появился в затуманенных глазах Лестера, и он как будто очнулся. Вскоре и остальные четыре конюха — правда, далеко не такие бодрые, как хотелось бы Мэри, — выползли из своих комнат и стали надевать на лошадей шоры и выводить их из конюшни.
Огонь уже распространился по всему зданию, и Мэри побежала проверить, не остались ли животные в дальнем конце. Все двери конюшни теперь были распахнуты, сквозняк лишь раздувал пожар.
Дышать становилось все труднее, каждый вдох обжигал горло и легкие. Необходимо покинуть горящее здание, но тут она услышал хриплое ржание. Сквозь дым и огонь она разглядела фигуру в длинном плаще, возившуюся у дверцы денника, где белый жеребец Йэна в страхе вставал на дыбы и колотил по воздуху копытами.
Мэри бросилась туда, оттолкнула Барбару и легко отодвинула щеколду. Странно, что Барбара столько возилась, подумала она и быстро пригнулась к полу, чтобы не попасть под копыта выпрыгнувшего из денника жеребца. Бог даст, он как-нибудь выберется из конюшни.
Подняв голову, Мэри увидела, что Барбара лежит на спине. Мэри позвала ее, но Барбара не шевельнулась. Вероятно, она надышалась дыма, уже такого густого, что невозможно было разглядеть что-либо на расстоянии нескольких дюймов.
Мэри пробралась к лежащей женщине, но не смогла привести ее в чувство, подхватила ее под мышки и поволокла к двери.
Барбара открыла потускневшие глаза.
— Боже, Мэри, ты хочешь спасти меня? — Одинокая слеза скатилась на грязную щеку. — Прости… — И Барбара снова потеряла сознание.
Мэри вдохнула обжигающий дым и закашлялась, но не бросила свою ношу. Может быть, в этой женщине еще осталось что-то хорошее?
Глава шестнадцатая
Йэн отсутствовал гораздо дольше, чем планировал. Обследование тела Уолли Кэмпа не выявило ничего, что могло бы помочь в поисках того, кто нанял подонка.
Тревога за Мэри не покидала Йэна, и он немедленно вернулся бы в Синклер-Холл, если бы не пришло известие, что лодку Кэмпа обнаружили дрейфующей в море на некотором расстоянии от берега. Надеясь отыскать какие-нибудь улики, Йэн прыгнул в одно из рыбачьих суденышек и отправился в море. К несчастью, и эта попытка оказалась безрезультатной.
Уже направляясь к дому, Йэн заметил странный свет вдали: ярко-розовая заря полыхала в ночном небе. Пожар! И, похоже, что в Синклер-Холле.
Йэн пришпорил Бальтазара, не думая об опасностях погруженной во мрак дороги. Сознание затуманилось от охватившей его паники, и он начал соображать, лишь, когда обогнул дом и увидел, что горят конюшни, а не дом.
Слава Богу, с Мэри ничего не случилось! Она находится в безопасности, в своей спальне, вдали от этого ада кромешного.
Только в этот момент Йэн вспомнил о лошадях, выращенных им с таким трудом, и окинул взглядом конюшенный двор. Вокруг в панике метались спасенные животные. За ними гонялись полуодетые слуги. Конюхи сбились в кучку у дверей и, перекрикивая шум огня, убеждали друг друга вернуться в горящие конюшни.
Оглянувшись, Йэн понял, что возвращение грозит смертью. Соломенная крыша могла рухнуть в любой момент. Он соскочил с коня и бросился к спорщикам.
— Никто не войдет туда! Я не позволю!
— Мы должны вернуться, милорд! — выкрикнул один. — Ваша жена и мисс Барбара….
Йэн схватил беднягу за рубаху.
— О чем ты говоришь?!
Парень испуганно уставился на Йэна.
— Они внутри, милорд! Ни одна из них оттуда не вышла.
— Откуда ты знаешь, что миледи внутри?
— Так это она нас разбудила, — сказал Лестер, утирая слезящиеся глаза.
— Нет!
Его страх словно подстегнул пламя, и оно взметнулось еще выше.
Боже, взмолился Йэн, когда словно налитые свинцом ноги уже несли его к жене, не забирай ее! Пожалуйста, не забирай ее! Я люблю ее, Боже, пожалуйста, оставь ее мне!
Повторяя про себя эту молитву, он ворвался в бушующее пламя.
— Мэри, Мэри!
— Йэн! — Она откликнулась так быстро, что он решил: галлюцинация, но тут же снова услышал ее голос: — Йэн, я здесь!
Секунды прошли или вечность? Йэн не смог бы сказать. Он потерял всякое представление о времени и реальности. Он думал только о том, чтобы найти ее, убедиться, что она жива.
Наконец он увидел ее. Казалось, она волочила что-то тяжелое. Почувствовав на спине его руку, Мэри выпрямилась, но тут же снова нагнулась и крикнула:
— Помоги мне, мы должны вытащить ее! Она тащила Барбару. Он быстро нагнулся и подхватил бесчувственную женщину на руки.
— Натяни плащ на голову и прижмись к моему плечу, — велел он жене и, когда она выполнила его приказ, бросился бегом сквозь стену пламени.
Оказавшись в прохладной безопасности ночи, Йэн передал Барбару заботам слуг. Та открыла затуманенные глаза.
— Ты спасла мне жизнь, Мэри… Сможешь ли ты простить меня? Скажи, что ты простишь меня, пожалуйста.
— Я прощаю тебя, хотя никогда не забуду того, что ты собиралась сделать со мной. Ты должна уехать отсюда и попытаться жить по совести.
Слезы выкатились из покрасневших глаз.
— Обещаю…
— Унесите ее в дом! — приказал Йэн и обхватил за плечи жену. — Что здесь произошло?
— Она прибежала и сообщила, что ты разбился, что ты в конюшне, что зовешь меня! Потом она пыталась… фонарь упал, когда мы боролись… конюшня загорелась.
Не поднимая глаз на мужа, Мэри говорила монотонно, без всяких эмоций, словно о чем-то, совершенно ее не касающемся.
— Боже милостивый! — прошептал Йэн.
— Боже милостивый, Мэри, — словно откликнулось эхо, и только сейчас Йэн увидел, что рядом стоит отец.
Почему так произошло? Надо было раньше поверить ей, довериться ее интуиции! Но у него не было доказательств. Даже когда он просил кузину уехать, то сам себе казался жестоким.
И, несмотря на то, что пыталась сделать Барбара, Мэри, его Мэри, рисковала собственной жизнью, чтобы спасти ее!
Господи, каким же идиотом он был!
Мэри покачнулась. Боль и сожаление поглотили Йэна. После всех испытаний, что выпали на ее долю, он еще требует каких-то объяснений!
Йэн подхватил Мэри на руки и повернулся к отцу.
— Слуги проследят, чтобы огонь не перекинулся на дом. — Его взгляд метнулся к тому, что осталось от конюшни. — Я должен унести ее отсюда!
Отец кивнул:
— Конечно, сын! Я прослежу, чтобы лошадей собрали. Люди считают, что ни одна из них не погибла в огне.
