Лайза Эндрюс - Награда за риск

Хотя по делам службы ей теперь приходилось бывать в подобных отелях, все же их блеск и великолепие отпугивали ее. Но как бы там ни было, она взяла руку Луиса без особенного смущения, когда они поднимались по широкой мраморной лестнице. И как хорошо, что, абсолютно не предвидя появления Луиса, просто чтобы себя приободрить, она надела с утра свой лучший бледно-лиловый костюм.

— Сеньор Кеведо! Здесь вам всегда рады. — Дородный мужчина в строгом черном костюме, с лучезарной улыбкой вышел им навстречу. — Пойдемте, я проведу вас к вашему столику.

К удивлению Эммы, они зачем-то вошли в лифт. А когда вышли из него, оказались на свежем воздухе.

— Замечательно! Никогда не бывала в подобном месте. Надо же — ресторан на крыше отеля!

Но это был не ресторан, а разбитый на крыше огромного здания сад. Аромат цветов, тень листы, журчание фонтана… — Наверное, и висячие сады Семирамиды не были столь прекрасны!

— Вот столик для вас, сеньорита, — обратился к ней мужчина в черном, польщенный ее реакцией.

Луис тут же взял из ведра со льдом бутылку шампанского, наполнил бокалы.

— С днем рождения, Эмма!

Пузырьки лопались на языке, хмель проникал в кровь, поднимал настроение, посылал в сердце удивительный свет.

— Это необыкновенно! — Она широким жестом обвела сад, открывающийся внизу вид, поднос с экзотическими фруктами в руках у официанта.

Луис изящным жестом раскрыл свою салфетку и улыбнулся.

— Так вот куда ты привозишь всех тех… — начала было Эмма и осеклась. Вместо радостного, открытого лица она вдруг увидела маску. — Прости. Что это я полезла не в свои дела?

Он долго смотрел на нее, будто гипнотизировал. Потом взял себя в руки.

— Этот сад принадлежит моему другу, — объяснил он как бы мимоходом; тон его был мягок и ровен, хотя Эмма знала, что под этой гладкой поверхностью клокочет гнев. — Надо сказать, он очень ревниво относится к своему саду. Мне стоило большого труда его уговорить. Насколько я знаю, мы первые, кто получил такую привилегию. Я убедил его дать согласие тем, что случай необычный — особенный день в жизни особенной женщины.

— Вот! А я все испортила! — Она взяла бокал и допила, пытаясь воскресить веселье.

— Ничего ты не испортила. — Он взял ее руку, поцеловал. — Просто ты иногда ставишь меня в тупик, начиная дорисовывать мой облик.

— Прости.

Он налил ей еще шампанского. Был ли в его тоне сарказм? Или только горечь? Потом Эмма уже не думала об этом — шампанское сделало свое дело. Ничего, завтра она обо всем трезво поразмыслит.

— Ты меня откармливаешь точно на убой! — сказала она, когда на столе появились куриные грудки под соусом и несколько блюд с овощами.

— Да, Филиппе не приверженец новомодных влияний. Он, между прочим, спросил, из тех ли ты дам, что вечно блюдут какую-нибудь новую диету. Ну, я ответил отрицательно.

Выложив на тарелку артишок, Эмма напряженно припоминала, какая же его часть съедобна. Наверное, только сердцевина, решила она, пробуя овощ ножом.

— Ты само очарование! — Луис снял куртку и набросил ее на спинку стула. Потом настал черед галстука. На этом он, слава Богу, остановился. — До чего же приятно видеть тебя счастливой, Эмма. Ведь это я виноват, что ты давно такой не была.

Вилка задрожала у нее в руке и звонко стукнулась о тарелку.

— Луис, прошу тебя, не надо сегодня. Нам придется об этом поговорить, но только не в день моего рождения. Не будем его портить. Расскажи, что там, в Лондоне. Разрешились недоразумения с английскими покупателями?

Луис стал рассказывать ей о путанице с накладными и как в конце концов удалось отыскать партию вина и отправить ее в Гуль. Она слушала и мало-помалу успокаивалась. У него был такой голос, что, читай он телефонный справочник, его все равно было бы приятно слушать.

— Но почему мы все обо мне да обо мне? — Он отодвинул тарелку, налил себе вина. — Как ты? Нравится тебе в «Герреро»?

— Работу я люблю… — Она провела пальцем по краю бокала.

— Но?

— А почему должно быть «но»?

— Тон, жест, грусть в глазах — я ведь все вижу, guapa!

— Люди. Наверно, они никогда не захотят меня принять… Вообще-то я говорю ерунду. Стерпится — слюбится…

— Я тоже полагаю, что все будет в порядке.

— Сеньор Хименес тебе ничего не говорил?

— Он говорит со мной о работе, докладывать о каждом твоем шаге я его давно уже не прошу.

— Кто такой сеньор Бекер?

— Он занимается делами фирмы «Кеведо». Ты ведь знаешь, что я полностью переключил внимание на «Герреро», так как это сейчас тяжелый объект… Да объясни ты мне все начистоту!

— Хорошо. Сотрудники «Герреро» пришли к заключению, что меня к ним «подсадили» как шпионку и что я тебе докладываю, кто плохо работает, кого надо уволить.

— Раньше я от тебя не слышал ничего подобного.

— Раньше они так не думали. Но сеньор Бекер объяснил высокому совещанию, что я твоя невеста.

По реакции Луиса Эмма поняла, что он ничего не знает о ситуации в «Герреро». Он ударил себя ладонью по лбу.

— Какой же я идиот! Я совершенно упустил из виду, что ты встречалась с Альфонсо. Идиот! Идиот! — Он продолжал ударять себя ладонью по лбу, а потом так вперился в пустую тарелку, словно она могла подсказать ему выход из положения. — Я не раскаиваюсь, что обманул дедушку, но, видно, судьба не перестанет никогда напоминать мне об этом… Так. Ты должна немедленно перейти на работу в «Кеведо». Люди там спокойные, работают с полной отдачей. Ты окунешься совсем в другую атмосферу.

Эмма покачала головой.

— Не убеждена, что в мире есть место, более для меня подходящее, чем то, где я теперь. Я понимаю, ты сейчас хочешь устроить как лучше для меня, но… Положим, ты сейчас уберешь преграды с моего пути — но чего же в таком случае я достигла сама? Чем мне тогда гордиться? Только ты не примысливай на этот счет ничего лишнего. Я не мазохистка и много бы дала, чтобы так не случилось. Но так случилось, и я не могу сразу сдаться. Иначе я просто перестану себя уважать.

— Вот так речь! — В его взгляде промелькнуло удивление.

— Получишь у меня, если будешь надо мной смеяться!

— Я над собой смеюсь, guapa! Над своими предрассудками, которые ты сокрушаешь с силой отбойного молотка.

— Так что же?

— А то, что я зря думал, будто мы полные противоположности. Не такие уж мы разные.

— Я бы, пожалуй, с этим поспорила!

— Успеем еще поспорить. А сейчас уделим внимание официанту. А то он уже лишние пять минут дожидается на солнцепеке.

— Вы еще не готовы к десерту? — Официант с опаской приблизился к их столику.

— Черт возьми, мы уже ничего не можем в себя вместить. Передайте шефу, что все было восхитительно. Мало кто может мне угодить, но он угодил. — Луис обернулся к Эмме: — Чашечку кофе? — Она замотала головой. — Тогда на прощание — по рюмке старого коньяка.