Карин Матч - Рай для Евы

— Вот и все?! — эхом повторила Ева, даже не сразу сообразив, что он сказал. — Так, значит, с отцом все в порядке? Тогда зачем же ты звонил? Для чего устроил переполох? Ради чего напугал меня чуть ли не до смерти? — Она полоснула Ланса пылающим взглядом.

— Напугал? — удивился он.

— Да, напугал! Для чего тебе понадобилось звонить и требовать, чтобы я мчалась домой?

— Да ничего подобного! Я всего лишь просил передать тебе, что мы ждем тебя дома. Вот и все!

— Господи, какая разница?! Когда Ана сказала о твоем звонке, у меня сердце чуть не разорвалось! Я подумала, что-то случилось с отцом… — И вдруг слезы рекой хлынули из ее глаз.

Отвернувшись от Ланса, Ева опустила голову на перила и зарыдала во весь голос, но Ланс не сделал ни малейшей попытки ее успокоить.

Постепенно рыдания стихли. Шмыгнув носом, Ева сердито высморкалась и вытерла очки подолом рубашки. Она была почти без сил.

— Так, значит, ты решила, что отец вдруг заболел? — негромко спросил Ланс.

Ева молча кивнула. Плечи ее устало сгорбились.

— Мне очень жаль, что так вышло, Ева. Я не думал, что ты так близко примешь к сердцу мои слова о болезни твоего отца. Видишь ли, я был уверен, что ты принимаешь меня за отъявленного лжеца… Считал, что ты попросту не обратила внимания на мои слова…

Что это? Неужели он злорадствует? Ева сердито вскинула на Ланса глаза, опухшие, красные от слез. Без очков они казались беспомощными. Но нет, его лицо было совершенно серьезным. И тут она наконец вынуждена была признать то, что отказывалась сделать с самого начала: Лансу не с чего было злорадствовать, он всегда говорил ей только правду. Раз за разом этот человек пытался ей помочь и не желал ничего, кроме добра. Это она с презрением его отвергла.

— Ты ведь веришь мне, правда? Тогда почему все время обвиняешь во лжи?

Ее вздох перешел в гортанный смешок.

— Конечно, верю. И раньше верила, просто не хотела в этом признаваться. Гнала прочь даже саму мысль об этом. Мне не хотелось признавать, что ты прав. И если бы что-то стряслось с отцом, то это была бы моя вина… Я была так себялюбива, ну просто как испорченный ребенок.

— Нет, милая. — Руки Ланса легли ей на плечи, и она доверчиво посмотрела ему в лицо.

— Не спорь, так оно и есть! — пылко воскликнула Ева. — Я эгоистка, все время только и думаю, что о себе. А он один нес на себе это бремя…

Забыв о том, что девушка с ног до головы перепачкана грязью, Ланс нежно прижал ее к себе. Его руки обвились вокруг нее, и она расслабилась, сразу почувствовав себя уютно.

— Послушай, ты просто устала, ложись-ка тоже спать, а?

Покачав головой, Ева со вздохом уронила ее Лансу на грудь:

— Когда отец в первый раз сказал, что, по-видимому, с Мангунгу придется расстаться, так как на ведение хозяйства просто не хватает сил, я… подумала только о себе. Наверное, я всегда считала, что мой отец вечен… Знаешь, как дети думают о супергероях? А то, что он уже немолод, нездоров и вообще устал, старалась не замечать.

— С ним все будет в порядке. Просто беспокойство за тебя и Мангунгу сводило его с ума. Но скоро это пройдет, вот увидишь.

Она прерывисто вздохнула:

— Мне так жаль… Постарайся простить меня, Ланс, сам знаешь за что… Помнишь, что я сказала тебе в библиотеке и тогда, в машине? Ей-богу, я этого не хотела! Ты, должно быть, решил, что я себялюбивая стерва. Так оно и есть!

— Можешь не сомневаться, милая, если бы я так считал, то непременно сообщил бы тебе об этом! Думаешь, я упустил бы такую возможность? Ты же меня знаешь!

Ева улыбнулась дрожащими губами.

— Ты был всегда так нежен со мной! Если не считать отца, ты единственный, кто вообще меня заметил, — горько сообщила она. — Может, поэтому-то я тебя и полюбила… — И вдруг, почувствовав, как напряглось его тело, отшатнулась в сторону.

— Это слишком серьезно, чтобы бросаться такими словами! — тихо сказал Ланс.

Ева растерянно заморгала:

— Я не… Я хочу сказать… То есть… извини. — С несчастным видом она вздохнула и добавила: — Наверное, я просто сама не знаю, что говорю. — И вдруг быстро спросила: — Так зачем же ты все-таки позвонил? Для чего просил Ану передать, чтобы я шла домой? — Ее голос зазвенел с новой силой.

— Ш-ш-ш… загляни-ка в прачечную…

Пораженная его таинственным тоном, Ева на цыпочках направилась в прачечную и тихонько приоткрыла дверь. В углу, в большой коробке, застланной старым одеялом, лежал крохотный меховой комочек. Это был щенок спаниеля, весь в золотистых завитках, больше похожий на прелестную мягкую игрушку, чем на живое существо.

— Какое чудо! — благоговейно воскликнула Ева, протягивая руки к щенку.

— Не стоит, — остановил ее Ланс. — Малыш только-только устроился на новом месте. Честно говоря, я был уверен, что этот маленький негодник начнет хныкать и жаловаться, поэтому-то и позвонил тебе. В конце концов, ведь это ты его новая хозяйка! Вот и изволь о нем заботиться!

— Так он мой?!

— Конечно!

Ева онемела.

— Он тебе не нравится? — упавшим голосом спросил Ланс.

— Нет, не совсем так. Просто я подумала, что Непия и Майкл тоже мечтают о таком малыше. Они ведь до сих пор не могут оправиться после гибели Буяна. — Ева оглянулась на Ланса. — Я бы с радостью выпила чего-нибудь горячего. А ты? Не хочешь составить мне компанию?

Они прошли на кухню. Ланс молча следил, как она наполнила чайник водой и поставила его на плиту, потом расставила на столе чашки, насыпала сахар. Впервые он даже не сделал попытки предложить ей свою помощь. Ева почти физически чувствовала, что между ними появилось какое-то напряжение, словно перед грозой. Ее спина покрылась мурашками.

— Наверное, ты уезжаешь в воскресенье вместе с Лорел и остальной компанией? — как можно равнодушнее спросила она, передавая ему чашку.

Ланс кивнул:

— Да. Думаю, к этому времени с формальностями будет покончено. Я уже договорился с адвокатом твоего отца, чтобы он нанял в Каикохе несколько человек. Надо многое починить, построить новые стойла для коров… да и вообще лишние руки тут не помешают, верно? А чем раньше я вернусь в Штаты, тем быстрее смогу управиться с делами. Ты останешься… да, Ева?

— Если отец захочет… тогда конечно.

— А когда я вернусь, ты все еще будешь здесь?

— Через год?

— Да, примерно.

Ева пожала плечами:

— Не знаю… Как решит отец.

— Ты должна жить своей собственной жизнью, Ева! Нельзя же так! Ты не имеешь права беспечно расточать свою молодость!

— Но ведь я же уже говорила: мне не кажется, что я гублю мою жизнь в Мангунгу! — запротестовала она.