Раиса Рябцева - Влюбить в себя

— Какие таблетки?

— Вон там на столике лежит рецепт. Это очень дорогое лекарство, оно продается только за валюту. Возьми у меня в кошельке сорок долларов.

— Но я тороплюсь.

— Ничего, твой врач поймет, если ты объяснишь ему, в чем дело. Заранее спасибо.

Тяжело вздохнув, Настя кивнула.

— Хорошо.

Через окно спальни было слышно, как возле подъезда остановилась машина и хлопнула дверца. Настя почти ни секунды не сомневалась в том, что это приехал Бронников. Она торопливо схватила рецепт, деньги и, накинув на плечи плащ, выскочила из квартиры. Кто-то поднимался наверх в лифте. Анастасия решила не рисковать и спустилась по лестнице.

По просьбе Татьяны она оставила входную дверь открытой.

Спустя несколько мгновений дверь лифта открылась, и на лестничную площадку вышел Бронников. Он был в своем обычном черном пальто, в его руке красовался черный кожаный дипломат. Когда он нажал на кнопку звонка, из-за двери послышался голос Татьяны:

— Открыто!

Евгений вошел в прихожую, немного потоптался на месте, словно о чем-то раздумывая, а затем, не снимая обуви, прошел по коридору.

— Таня, ты где?

— Я здесь, — откликнулась она, — в спальне.

Бронников прошел в комнату и остановился в дверях, ошалело глядя на полуобнаженную женщину, которая многозначительно провела пальцем по коже бедра. У нее был такой зазывный взгляд, что Бронников от смущения отвел глаза.

— Женя… — соблазнительно улыбаясь, сказала она.

— Здравствуй, Таня.

— Что ты там застрял? Подойди ко мне.

Кашлянув, Бронников посмотрел на свои ботинки, а потом на цыпочках подошел к постели. Со стороны это выглядело так, как будто он был нерадивым учеником, которого вызвали на ковер к заучу.

— Ты не хочешь меня поцеловать?

— Ах, да, конечно.

Евгений наклонился, целомудренно чмокнув Татьяну в щеку, и снова выпрямился.

— Господи, — засмеялась она, — я так давно тебя не видела, что даже забыла, какой ты красивый.

— У тебя… у тебя какой-то срочный разговор ко мне? Почему ты звонила?

— Просто я по тебе очень соскучилась и хотела увидеть. Да поставь ты свой чемодан, присядь.

Бронников повиновался. Чтобы как-то занять руки, он откинул шаль и постучал по гипсу.

— Не больно?

— Нет.

— Э… я очень тороплюсь.

— Куда?

— У меня очень много дел. Ты знаешь, в последнее время столько всего навалилось, просто некогда продохнуть.

Татьяна протянула к нему руку, чтобы обнять за шею, но Бронников сделал вид, как будто очень озабочен состоянием ее здоровья. С подозрительной внимательностью он разглядывал гипс, стараясь даже не поворачиваться к Татьяне. Она разочарованно опустила руки, но все еще не теряла надежды.

— У меня там в холодильнике бутылка шампанского. Ты не хочешь? — с подтекстом спросила она.

— Шампанское? Зачем?

— Но ведь меня так долго не было. Надо отметить мое возвращение домой.

— Э… да, да, конечно.

Бронников вскочил и быстрым шагом вышел из спальни. Татьяна проводила его косым взглядом.

Бронников шел на кухню, бормоча себе под нос:

— Что я делаю? Что делаю? Надо как-то побыстрее сбежать.

Анастасия вернулась как раз в тот момент, когда Бронников возился на кухне с бутылкой шампанского. Она прошла по коридору и застыла на полдороге, услышав знакомый голос, доносившийся из кухни:

— Таня, а где бокалы?

— Посмотри в шкафу, в столовой.

Настя услышала приближающиеся шаги и нырнула в ближайшую дверь. Кажется, это был кабинет. Но Анастасия даже не обратила на это никакого внимания. Она молила Бога о том, чтобы Бронников, шагавший по коридору, не услышал, как бешено стучит ее сердце. Но все обошлось. Евгений заглянул в столовую, достал из шкафа два бокала и с бутылкой шампанского проследовал в спальню. Прежде чем войти туда, Евгений попытался придать своему лицу выражение неописуемой радости. Однако его улыбка получилась такой же фальшивой, как и улыбка Татьяны.

— Держи, — он протянул ей бокал и плеснул туда немного шампанского, налил и себе.

Настя услышала, как из спальни донесся звон хрусталя. Высунувшись в коридор насколько было возможно, она стала слушать.

— Ты же знаешь, — неотрывно глядя в глаза Бронникову, с придыханием произнесла Татьяна, — я тебя очень люблю. Ты это знаешь, правда?

Промычав что-то неопределенное, Бронников опрокинул бокал, едва не подавившись. Откашлявшись, он пробормотал:

— Извини, Таня, мне нужно идти. У меня очень много дел.

Татьяна отставила бокал в сторону, одним движением сбросила с плеча бретельку и, обнажив грудь, подалась вперед. Бронников не успел отшатнуться, и она привлекла его к себе.

— Женечка, в последнее время я слышала в груди странный звук, — полуприкрыв глаза, томно заговорила она. — Это было что-то похожее на будильник — тик-так, тик-так, тик-так…

— Я не понимаю, — пролепетал Бронников, — какой еще «тик-так»?

— Это были мои биологические часы, — Воронина обняла его за шею. — Я просто умираю, так мне хочется.

Она понизила голос и заговорила едва ли не басом:

— Возьми меня, возьми же меня…

Бронников кое-как высвободил левую руку и посмотрел на часы.

— Танечка, мне пора идти, у меня важная сделка срывается. Там люди сидят, переговоры, то, се…

Настя замерла, в ужасе ожидая развязки этой сцены. Ничего не замечая, она вышла из кабинета и сделала несколько шагов по коридору, остановившись едва ли не у самой двери спальни.

— Позабудь обо всем. Давай сольемся, ты и я. Ты отдашь мне все, что накопилось у тебя за последние недели. А я возьму и попрошу еще. У меня все горит внутри.

— Но твой гипс…

— Не обращай на него внимания.

— Нет, я не могу… Я тороплюсь… Как-нибудь в другой раз…

— Нет, я хочу сейчас. Посмотри, Женечка, ведь мы с тобой такая прекрасная пара. Что нам мешает быть вместе?

Настя услышала умоляющий голос Бронникова:

— Танечка, не надо, сейчас не время. Что поделаешь, у меня дела.

Ему, наконец-таки, удалось освободиться от ее объятий, но Воронина, как кошка, проворно сунула свою руку ему между ног.

— А, может быть, большой пупсик поиграет со мной? Уж он-то по-настоящему соскучился.

Бронников мгновенно согнулся так, как будто ему ударили кулаком в пах.

— Нет, нет, не надо.

— А то маленькая Танечка так скучала.

— Прекрати! — рявкнул Бронников.

Татьяна перепугано отшатнулась.

— Женя, ты что? В чем дело?

Невпопад улыбаясь, Бронников отступил на шаг назад и стал объяснять:

— Понимаешь, Таня, как бы это тебе сказать? В общем, у меня появился, то есть, появилась другая…