Моя. По закону мести - Натализа Кофф
– Ну если бы по мне рыдала такая классная девчонка, я бы все сделал, чтобы быть с ней, – подмигнул Воронков, Аня в ответ улыбнулась.
Да, Максим был приятным мужчиной. Пожалуй, даже красивым. И характер, судя по всему, не такой взрывной, как у Тамерлана. Да и вообще…
Однако Анна уже понимала, что никакой Максим ей теперь не нужен. Да и любой другой, кроме одного невероятно упрямого и нахального типа.
* * *Глава 21
Гоша вернулся домой ближе к полуночи. Раньше он и не подумал бы мчаться в особняк, переночевал бы в квартире в центре города. Да и не отчитывался бы. А сейчас все изменилось.
Он знал, что Дуняша его ждет. Знал, что не спит. И без отчета Влада знал, что Евдокия Андреевна заваривает чайник уже в третий раз по кругу. Знал, что ужин вкусный и теплый.
А еще знал, что Дуняша, нежная и хрупкая, волнуется за него.
А он… В нем так и не утих гнев после стычки, вроде бы рутинной, к ним Гоша уже давно привык. Однако буйный нрав брал свое, монстр, дремавший в душе Ирбиса, желал больше крови. И сам Гоша понимал, что в таком состоянии, когда даже усталость не могла усмирить его характер, нельзя идти к жене.
А не идти – нереально.
Он дико соскучился за те несколько часов, что решал дела. Без Тахирова пока тяжко. Но друг поправлялся, врачи обещали скорую выписку. Другой момент, что выпишут Тамерлана в инвалидном кресле. А это для Тамика, считай, билет в один конец.
Георгий нашел и отличную клинику, и толковых спецов. Но все решали не они, а сам Тахиров. Тут уже другой вопрос. Нужен бы крутой мозгоправ, но Тахиров отказывался от подобных встреч. Вся надежда была на Лариманову. Но между ними отношения развивались, как понимал Гоша, весьма странно.
Ирбис вошел в дом через гараж, а потом сразу же спустился в подвал, в спортзал.
Не мог Гоша сунуться к Дуне, пока не выплеснет всю ярость и злость хотя бы на груше. Ирбис все еще помнил, пусть и прошло уже много недель, как едва не взял Дуняшу силой. А потому сгонял злость, если был не в духе. А после уже шел к ней, после – тонул в ласке и нежности, которые безвозмездно дарила ему его девочка.
Он едва успел сбросить пиджак и рубашку, толком не смог размяться, как дверь тихонько приоткрылась.
Гоша знал, кто стоит на пороге, а потому бесился.
Зачем пришла? Он же не сдержится. Сорвется. Почему не дала ему хоть пару минут времени?!
– Иди наверх, Дуняша, – негромко, не оборачиваясь, пробормотал он.
– Прячешься от меня, Георгий? – вместо ответа уточнила девушка.
Ирбис на секунду зажмурился. Не обернулся к жене. Но четко разобрал приглушенный звук шагов.
Легкие и невесомые, они заставляли его сердце биться быстрее.
Пришлось сжать кулаки до хруста.
– Дуня, беги наверх. Я скоро приду, – более настойчиво рявкнул Ирбис, а говорить спокойно не выходило. Агрессия требовала выхода, организм загибался от количества адреналина в крови. И Гоша всерьез волновался за последствия.
Тонкие ладони легли на его спину. В первую секунду он вздрогнул.
Остро и горячо стало в каждой клеточке тела. А мозг взрывали совершенно, с точно зрения теперешнего Ирбиса, картинки.
Ему нужна разрядка. Быстрая. Стремительная. Жесткая. А в таком состоянии он причинит Дуняше только боль.
А видеть страх и отвращение в любимых глазах – Гоша категорически не хотел. Он уже успел привыкнуть к искоркам тепла, нежности, ласки. Привык и кайфовал от такой вот любящей его Дуняши. И перечеркивать все, что имел, одним срывом, приступом бешенства, отказывался.
– Ненавижу, когда ты такой, – разобрал он негромкие слова, а кожей между лопаток чувствовал, как при каждом звуке шевелятся девичьи губы. И место, куда пришелся поцелуй, горело огнем.
Он склонил голову, так и не открыв глаз. Мышцы от напряжения дрожали. А он все еще пытался взять себя в руки. Угомонить, успокоить дикого, ревущего зверя.
А в мыслях уже видел, что именно может сделать с своей Дуняшей. Взять жестко, совсем не бережно и не нежно. Потому что сейчас иначе не сможет. А она… только усугубляет ситуацию.
– Думаешь, я ничего не понимаю, Георгий Матвеевич? – горько усмехнулась Дуня и отстранилась, отодвинулась от него на шаг, а он инстинктивно потянулся за ней. – Живо признавайся, Ирбис! Ты был с кем-то сегодня?
– Чего?! – рыкнул Гоша.
Да млять! О чем это она говорит?!
Гошу взбесило то, как легко Дуня поставила под сомнение его верность ей. Да ни хрена подобного! Чтобы он, Ирбис, и от слова своего отказался!
– Ты переспал с кем-то, Ирбис? Я тебя уже не привлекаю? – продолжала говорить Дуня, а Георгий ощутил, как его трясет от злости.
– Не перегибай, Дуняша! – рявкнул он.
– Чем докажешь, Гоша Ирбис, если не спал? – не унималась девчонка.
Ирбис повернул голову. Столкнулся с дерзким взглядом, отметил высоко вздернутый подбородок, распущенные по плечам волосы и одежду.
Осекся Ирбис. Провела его Дуня, как сопляка. Спровоцировала, не боится. Наоборот, решила подергать тигра за усы.
– Дверь закрыла, Дуняша Ирбис? – обронил мужчина, а уже прочел ответ по вспыхнувшим непослушным искрам.
На Дуне была прозрачная, абсолютно невесомая тряпочка. А под ней – острые соски и ленточки вместо чертовых трусиков.
Гоша знал, стоит ему пошевелиться, как он набросится на Дуняшу, возможно, наутро и не вспомнит ни о чем. А она…
– Я люблю тебя разного, – негромко шепнула она и поднырнула под руку, оказалась теперь лицом к лицу с ним.
– Я ж сорвусь, – сипло пробормотал Гоша, но черту в разговоре подвел звук упавшей на пол пряжки мужского ремня.
А дальше – все как в тумане. Все, что ощущал Ирбис, были протяжные вздохи, стоны, жадные касания.
Вспышка безумия стихла, очнулся Гоша в постели. Как дошел – не помнил. Дуняша спала рядом. Сопела, уткнувшись носом в
