Его строптивое счастье - Анна Мишина
Наши взгляды встречаются. Макс удивлен. Я в шоке. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— Как это потеряла? — не понимает. Но спрашивает меня.
— Дочь ваша? — спрашивает мужик.
— Моя-моя, не видно что ли? — злится.
— А эта женщина?
— И женщина моя.
— У нас по словам вашей дочери возникли сомнения, — хмурится охранник. — Чуть полицию не вызвали.
Какой позор. Какая жуткая ситуация.
— Мы можем идти? — спрашивает Макс.
— Да, конечно, — кивает тот. — Просто в следующий раз не оставляйте ребенка с… — смотрит на меня и замолкает.
С кем?
Туманов подхватывает Лику на руки. Она обнимает его за шею и утыкается носом ему в плечо. Я, подхватив все сумки иду следом. Как провинившаяся. Мне неловко, мне не удобно. Еще немного и расплачусь. Но стараюсь держаться. То, что произошло, я не могу объяснить.
Ведь мы хорошо общались. Играли, готовили, заплетали косички. И тут… Мой мозг не может подобрать адекватный ответ на вопрос “почему?”.
Максим усаживает дочь на сиденье. Целует ее, гладит по голове. Забирает у меня из рук пакеты. Дергано как-то. Убирает их в багажник. Садиться за руль. Я сажусь рядом.
По пути забираем Луку. В машине тишина, лишь мальчишка не понимает, что происходит.
Домой так же в тишине. Пакеты не забираем. Не пойму почему. Будто Макс специально про них забывает. А может и нет.
Я разуваюсь, прохожу в кухню. Максим возится с Ликой. Они о чем-то разговаривают. Она его не отпускает. Держит за руку и плачет. Макс смотрит на меня, хмурится.
— Максим, нам надо поговорить, — прошу его.
Мне нужно рассказать, как все было.
— Позже, — отрезает.
Лишь бы не сидеть и занять руки, я принимаюсь за готовку. Накрываю на стол. Лука приходит. Ест. Но не разговаривает.
Я решаюсь заглянуть в гостиную. Он сидит с Ликой в обнимку, смотрят мультики. Говорю, что готов ужин. Он кивает.
— Чуть позже, Яр, — наконец подает голос.
Я убираю со стола. Сама пью чай. Еле сдерживаюсь. Меня охватило одиночество. Впервые за последние несколько месяцев я снова почувствовала себя лишней, чужой, не нужной.
Нам нужно поговорить. Я все объясню. И все наладится. Наверное.
В ванной умываюсь. После иду в спальню. Но не сидеть, ни лежать не могу. Хожу. Нервничаю. Поглядываю на часы. Девять.
Заставляю себя прилечь. Уверена, он уложит дочь и придет.
Но спустя пару часов я все еще одна в комнате. Снова прохожусь от стены до стены и не выдержав, выхожу. В квартире тишина. Прохожу в гостиную.
Все еще работает телевизор. Нахожу пульт, выключаю. На диване спит Макс. Один.
В детской Лика на своем месте. Лука тоже спит.
Прикрываю дверь в детскую и снова смотрю на Макса. Обида накатывает сильнее. И слезы уже не сдержать. Одна за другой срываются с ресниц. Не пришел ко мне, а я ждала. И глаз не сомкнула.
Не решаюсь разбудить. Хотел бы прийти, пришел бы. Выхожу из комнаты и уверенно зайдя в спальню, достаю свою сумку. И начинаю собирать вещи.
Не останусь я здесь больше. Хватит. Наигралась в семью. Дети не принимают. А я лучше быть не могу. Я старалась, честно. Но видимо не так хорошо, как они того хотели. Да и не буду я становиться между отцом и дочерью.
Так собрав вещи, с гнетущими мыслями, выхожу в коридор. Одеваюсь. Нахожу ключи от своей квартиры. В приложении вызываю такси и увидев время, через которое прибудет машина, оставляю ключи от этой квартире на комоде. Выхожу, закрыв за собой дверь. Все.
В квартире тихо, пусто. И не пахнет уютом. Бросаю сумку в прихожей. Разуваюсь и прохожу в комнату. Падаю на постель и закрываю глаза. Долбит виски. В груди разверзлась дыра.
Мне больно. И хочется плакать. Как той самой маленькой девочке на руках у папы. Даю волю слезам и принимаю решение, с утра переехать к отцу с Ларисой. Не смогу я быть одна. Да и не хочу.
Укладываю руки на живот. Поглаживаю.
— Вот так, маленький. День не задался. И папа твой ничего не знает. И даже не знаю, как быть. Надо ли ему что-то говорить. Наверное, не сейчас. Может быть потом. Как-нибудь.
Всхлипываю.
— Мы с тобой справимся, слышишь? — говорю так, будто моя крошка меня может услышать. — Я все сделаю для того, чтобы ты родился. Я тебя очень сильно люблю, слышишь?
Люблю эту клеточку, горошинку. Она моя.
Хороший день спокойствия вышел. Мне такое не подходит. На мне теперь ответственность за нашу с Максимом кровиночку.
Проверяю телефон. Тишина. Он спит и даже не знает, что я ушла.
На часах второй час ночи. А мне совсем не спится. Прохожу в кухню, включаю светильник. Совсем не хочется яркого света. Включаю чайник. Нахожу в шкафу печенье. В холодильник лезть нет смысла. Он пустой. Перекусить сейчас хватит. А утром к отцу. Уж очень хочется почувствовать себя любимой. Чтобы обняли и прижали к груди. А потом у меня будет ребеночек, который будет любить меня просто так.
Глава 22
Ярослава
Проснулась я от жуткой головной боли. На часах семь утра. Фактически я проспала три часа. Видимо, от недосыпа и голова раскалывается. Еле поднимаюсь с постели и плетусь в кухню. Завариваю себе чашку чая.
Нахожу телефон. За ним пришлось вернуться в спальню. Там ни одного пропущенного.
Хмыкаю.
Начинаю собираться. Но сажусь на стул и понимаю. Рано. Перепугаю только отца с Ларой. Куда податься? Тут сидеть? Сил моих нет.
В девятом часу трезвонит телефон. Галина Семеновна.
— Ярочка. Все хорошо. Показатели растут. Жду тебя через неделю, — напоминает.
Благодарю ее. Теперь-то точно можно ехать к отцу. Надеюсь, он уже уехал в офис. Параллельно своих предупреждаю, что меня не будет сегодня. Все вопросы перенести на завтра.
— Яра? — на пороге стоит Лариса. В своем домашнем костюме. — Проходи, — отступает в сторону, впуская меня внутрь.
— Здравствуйте. Извините, что без предупреждения, — ставлю на пол небольшую сумку. С собой взяла только самое нужное.
— Что-то случилось?
— Почти ничего, — улыбаюсь. — Вот, вернулась в квартиру, а стало не по себе в тишине. Можно я у вас поживу немного? Пару дней, может, — пожимаю плечами.
— Ну ты что? — глаза у женщины на мокром месте. — Да хоть совсем перебирайся. Давай проходи, чайку попьем и все мне расскажешь.
Мы располагаемся за столиком. Лариса накрывает. Передо мной появляется моя чашка с ароматным чаем. Корзиночки с круассанами и конфетами.
— Поругались? — начинает первой.
Я не могу собраться с мыслями. Пожимаю плечами. И начинаю говорить-говорить,
