Неверный. Месть подам горячей - Виктория Королёва
- Маша, принеси, пожалуйста, мой телефон, - Сабуров сохранял ледяное спокойствие, а меня трясло от страха за друзей, и я не сразу поняла, чего он от меня хочет. - Маша! – окрикнул Ник громче, вырывая меня из вихря обрушившихся мыслей. – Телефон, - повторил Ник тише.
- Он знает, где Марфа и Матвеич. Ник, мы должны…
Мысль оборвалась. Что мы должны? Пытать Коломенского, чтобы узнать правду? Вчера я едва не застрелила спящего мужа, а сегодня собираюсь пытать человека. Да что со мной?!
- И он нам все расскажет, но сначала надо убедиться, что он не врет и пришел один, - Сабуров говорил медленно, как с маленьким ребенком.
Он прав, как и всегда. Пошатываясь, я поднялась и вернулась в спальню, бросила пистолет на кровать. Он тяжело придавил смятые простыни, пахшие нашей с Ником близостью. Прошлая ночь уже казалась сном, кусочком рая, вырванным из цепких жадных лап неумолимой судьбы.
Я взяла телефон Сабурова и вернулась в коридор. Отдала на вытянутой руке, подходить слишком близко к Коломенскому не хотела, боялась, что сорвусь и вцеплюсь в красную рожу, полосуя ногтями, крича, чтобы он рассказал, что сделал с моими друзьями. Ник одной рукой, продолжая удерживать захват, второй принял мобильный.
Сабуров позвонил начальнику охраны и первым делом дал указания, что делать. Лишь в самом конце приказал уволить людей, отвечавших за нашу безопасность этой ночью. Они свое задание провалили. Если бы Коломенский застал нас спящими… я даже боялась подумать о том, что было бы тогда.
- Маша, оденься, скоро здесь будет полно людей, - произнес Ник, возвращая мне телефон.
Не прошло и пары минут, как квартиру наполнили наемники Сабурова. Они напоминали полицию в голливудских фильмах, которая всегда приезжает, когда герои уже спасли себя сами.
Я натянула первое попавшееся платье, не слишком озадачиваясь тем, чтобы привести себя в порядок.
Коломенского связали и усадили на стул в гостиной, его стерегли вооруженные до зубов наемники.
Ник не спеша одевался. В квартире было полно народу, но в спальне мы остались одни. Я забралась на подоконник и наблюдала за ним, поражаясь его спокойствию. Меня же колотила мелкая дрожь. Моя тайна раскрыта. Если догадался Коломенский, то и Иван скоро обо всем узнает.
Одевшись, Ник подошел ко мне и взял двумя пальцами за подбородок, заставляя заглянуть ему в глаза. Больше не ледяные, а нежные, усмиряющие злые мысли, вселяющие уверенность.
- Что теперь, Ник? – спросила, инстинктивно прижимаясь к нему в поисках защиты.
- Будем торговаться, если не поможет, тогда ломать. Я сделаю все, чтобы узнать, что с твоими друзьями, - ответил Сабуров твердо.
Я кивнула.
- Собери вещи, амазонка, здесь больше небезопасно, переедешь ко мне.
Я хотела возразить по старой памяти, взбрыкнуть, что сама могу о себе позаботиться, но снова кивнула. Если доверять, то полностью.
Глава 45
Глава 45
Но наверное, в моем взгляде что-то промелькнуло. Недовольство. Растерянность. Не знаю. Однако Сабуров взял мое лицо в ладони, нежно провел подушечками больших пальцев по скулам и мягко произнес:
- Я не собираюсь тебя запирать, Маша, просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Говорил раньше и повторю снова: я не могу тебя потерять, только не сейчас, когда ты стала моей. Ты ведь, моя, амазонка?
Конечно, его. Даже думать не о чем, но… я замешкалась с ответом. За дверью раздавался гул голосов, топот тяжелых ботинок. Вокруг было слишком много чужих людей, слишком много шума для того, что я по-настоящему хотела сказать Нику. Такие признания требуют уединения, тишины.
Я провела языком по пересохшим губам, понимая, что слишком долго не отвечаю, что момент не просто упущен, он остался за сотни световых лет от меня. Ничего не оставалось, как прошептать пустое и ничего не обещающее:
- Да.
Ник нахмурился, еще немного подержал мое лицо в ладонях, таких теплых и родных, что на глаза наворачивались слезы. В моей жизни до покушения было так мало нежности и ласки, что теперь я с жадностью впитывала каждую толику тепла, что получала.
- Хорошо, - Ник склонился ко мне и поцеловал, не используя язык, не проникая в рот, просто коснулся своими губами моих. Еще капля тихой нежности. Я затрепетала, потянулась к нему, коря свой косный язык, свою медлительность и глупость. Толстая, неповоротливая Маша! Еще ночью думала, что избавилось от нее окончательно, и вот она во всей своей закомплексованной красе снова на пороге!
- Ник, я л… - слова сорвались с губ, едва Сабуров разорвал поцелуй. Я хотела открыться ему, рассказать о том, что на самом деле чувствую, что я не просто хочу его, как мужчину, что мои чувства глубже.
Сейчас я была намного уязвимее, чем вчера в особняке Ивана, потому что хотела открыть свое сердце.
В дверь забарабанили. Из коридора раздался басовитый голос начальника охраны Сабурова:
- Все готово.
Ник коротко поцеловал меня в губы, недослушав.
- Собирайся, - велел мне и стремительно вышел из спальни.
Я не успела обжиться, так что быстро покидала вещи в чемодан и сумку, бросила последний взгляд на смятую постель. По телу пробежала волна жара от воспоминаний о том, как много всего я пережила минувшей ночью. Низ живота сладостно заныл, едва подумала, как член Ника проникал в меня, как Сабуров кончал в меня с утробным звериным рыком, прижимая меня к себе каждый раз, словно хотел, чтобы мы слились воедино, стали одним целым. Между ног стало влажно, а соски натянули тонкую ткань платья.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы прогнать настырное желание, вспыхнувшее в груди. Только когда сердцебиение унялось, со щек схлынул предательский румянец, а соски перестали дерзко торчать, я вышла из спальни и выволокла в коридор чемодан и сумку.
Из гостиной развались голоса. В коридоре было полно наемников, сумку и чемодан забрал один из них и унес из квартиры.
Я прошла в гостиную, люди Сабурова окружали Коломенского, держа автоматы наготове. Сам начальник охраны развалился на стуле. Из рассеченной в драке брови
