Хороший брат (СИ) - Даша Черничная
Глянула на часы — почти шесть утра. Вот это новости. Неужели мальчишник настолько удался?
Взяла телефон и принялась набирать парня, но механический голос ответил, что абонент не доступен. Решила не делать поспешных выводов, поэтому отправилась в душ, а после привела себя в порядок.
На кухне сделала себе кофе и села у окна. Во всех соцсетях тишина. Даже в аккаунтах Пети, Миши и Леши. Я даже нашла профиль Марата, но там кроме двух фотографий годовалой давности не было больше ничего.
Мое внимание привлекло движение за окном. Я повернула голову и увидела потрясающую картину: весь мужской коллектив в полном сборе и полностью неадекватном состоянии. Походу, кто-то пренебрег советами касательно живительной воды Сергея Палыча.
Тут были все: Яр собственной персоной, Марат, Леша и Миша, Петя и даже Стас. Шатаясь, они по очереди вошли в калитку, шикая друг на друга и толкаясь плечами.
В одной руке у Ярослава был пучок каких-то растений, отдаленно напоминающих цветы, через плечо перекинута гитара. Парни о чем-то шептались, смеялись и снова шикали друг на друга.
Как жена со стажем, я открыла входную дверь и сложила руки на груди. Ей Богу, осталось только сковородку в руку взять.
На самом деле вся ситуация абсурдна и вызывала смех, но я держала лицо, как могла.
Ярослав, увидев меня, растянулся в широкой улыбке и пролепетал:
— Кар-р — ра-сик, — мда. Говорила же… эх.
Сетуя, я покачала головой и поджала губы. Ярик попытался выровняться, но его постоянно вело из стороны в сторону. Верный оруженосец и секундант моего парня — Марат, шатаясь, притащил откуда-то железное ведро и усадил на него Яра. Туманов, как пластилиновый, дал усадить себя, отдал другу шикарнейший букет из травы и довольно сказал мне:
— Я задолжал тебе серенаду, — и брякнул по струнам.
О. Нет. Пожалуйста-пожалуйста.
С первых нот я поняла, что убью его. Вот грохну прям тут.
Нет в мире такой Наташи, которая не знает эту песню, чтоб тебе, Гриша, долго жилось, на пару с твоей рюмкой водки. Выбор репертуара для серенады имени меня — потрясающий, неповторимый и уникальный. Настолько, что чешутся руки придушить гаденыша с гитарой на железном ведре.
В старом парке пахнет хвойной тишиной, и качаются на ветках облака.
Сколько времени не виделись с тобой, — может, год, а, может, целые века?
Туманов шарашит по струнам с полной отдачей, на ведре его тоже шатает, но Марат становится позади него и упирает Менестрелю колено в спину, отчего Яра перестает беспощадно вести в сторону.
Ни за что теперь не отыскать следов в дальний край, где мы друг друга не нашли.
Как вообще ты додумался до этого, болезный ты мой?! Нет, ну ладно серенада. Тем более когда-то давно, в прошлой жизни, еще до всех событий, до его предательства и моего скорого отъезда, он обещал мне серенаду. Но почему именно эта “Натали”?
Я пришёл к тебе из позабытых снов, как приходят в свою гавань корабли.
И вот вроде все понятно — и куда лодка эта поплывет, и чем закончится это самое плавание. Но неожиданно хор хмельных переростков мальчиков-зайчиков, выстроившихся шеренгой за моим ненаглядным, начинает петь одновременно:
Натали, утоли мои печали, Натали!
На подпевке больше всех старается Петя, вон, даже глаза прикрыл. Тянет, как может, даже руку к сердцу приложил, будто не Лепса, а гимн страны поет. Остальные тоже не отстают, даже, на удивление, Марат подхватывает ритм и присоединяется к своим компаньонам:
Натали, я прошёл пустынью грусти пол земли!
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе: «Прости».
Ну вот и скажите мне теперь: как можно это«Прости» не простить? М?
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти! Утоли мои печали, Натали! Натали! Натали!
Такое вот доброе утро. Не только мне. Все соседи вышли из домов, чтобы поглазеть на концерт века. Ба, вон, стоит, хохочет. Теперь мне это будут вспоминать еще лет пять, не меньше.
Вот вроде и смешно. Заржать бы в полный голос, но отчего-то слезы катятся вниз и теряются в моей улыбке. Ну какой же дурак он у меня. Такой любимый. Но дурной, не могу.
Ярик кое-как встает и идет ко мне. Видно, что старается, бедняга, чтобы, как при качке на корабле, не вело из стороны в сторону, но координация осталась где-то там, во вчера. Свита остается позади и с трепетом ждет, что же будет дальше. Соседи разве что попкорн не достали. Такого представления они наверняка не видели ни разу и запомнят на всю жизнь, это точно.
Ярослав добредает и падает на колени. Движения плавные, нечеткие. Смотрит на меня огромными влюбленными глазами, в которых я, наверняка двоюсь, и будто выбирает: какой из двух Наташ сейчас толкать речь.
— Родная моя девочка. Ты прости, что так, мочи нет ждать больше.
Достает из заднего кармана бархатную коробочку и больше минуты тратит на то, чтобы найти сторону, с которой она открывается. Справившись со сложнейшей работой, он поднимает на меня свои зеленые глазюки и говорит:
— Выходи за меня, Карасик. Я не принц из сказки и далек от идеала, но сделаю все, что можно и нельзя, чтобы ты была счастлива и никогда не пожалела о своем выборе.
Протягивает мне коробочку, в которой лежит красивое колечко из белого золота с невероятным камнем. Аккуратное, потрясающе нежное.
Как тут можно отказать? Киваю сквозь слезы и помогаю Ярославу подняться с колен. От парня разит всем, чем только можно, все-таки с живой водой Сергей Палыча шутки шутить опасно. Но в этот момент я чувствую себя самой счастливой.
Глава 38 Белорусские Песняры
Где-то стучат по батарее. Жестко и сильно тарабанят молотком, не ведая пощады. Или это в моей голове происходит месиво?
Где я?
Кто я?
Чьи волосатые ноги лежат рядом со мной?
Я пытаюсь поднять голову с подушки, но ничего не выходит.
В голову закрадывается страшная мысль: а вдруг меня парализовало? Потому что именно сейчас могу двигать только глазами. Прикрываю веки и пытаюсь дышать. Во рту армагеддец и откровенный звездец. Господи, меня же предупреждала Наташка не пить живительную водицу Палыча.
Надо было слушать умную девушку.
Приоткрываю глаза и с трудом приподнимаю голову. Пытаюсь понять, чьи же все-таки волосатые конечности. Рядом со мной вальтом лежит Марат. Друг выглядит откровенно хреново. Весь какой-то помятый, взъерошенный.
Мы находимся в
