Ронда Грей - Голос рассудка

Флеминг похвалил шоколадный пирог, наговорил кучу комплиментов Кэрол по поводу ее кулинарных успехов и, как только последний кусочек был съеден, отодвинул стул и встал.

— Дик! — закричала Кэрол. — Вы не можете уйти прямо сейчас. У нас есть для вас сюрприз!

— Я его сейчас достану, — нетерпеливо вступила в разговор Китти, — это…

— Замолчи, болтушка! — зашипел на нее Клод. — Ты все испортишь!

— Я хотела сказать, что это наш прощальный подарок.

Мальчуган подошел к буфету, открыл дверцу и достал белую картонную коробку, перевязанную красной ленточкой. С гордой улыбкой он вручил общему любимцу подарок.

— Это вам на память от нас. Носите на здоровье! — сказал Клод и вернулся на свое место.

Дик взял коробку. Некоторое время он не мог понять, что мешает ему говорить, — ведь не слезы же, черт возьми! Он слишком долго возился с ленточкой, но наконец развязал ее, развернул белую вощеную бумагу и заглянул внутрь. Боже мой, почему они красные?! — мелькнула мысль, но тут же погасла.

— Лучшего подарка я и сам бы себе не сделал, — сердечно произнес он. — Я давно мечтал иметь что-то в этом роде, но как-то не получалось.

С торжественным видом Дик достал из коробки ярко-красные подтяжки и стал восхищенно рассматривать подарок. Подняв глаза на детей, он улыбнулся каждому из них.

— Я благодарен вам от всего сердца, — сказал он, прижав руку с подтяжками к груди.

— А вы не могли бы их надеть? — робко спросила Китти.

Клод тут же встал со своего места и подошел к своему кумиру, чтобы помочь пристегнуть лямки сзади. Покончив с туалетом, Дик широко развел руки в стороны и повернулся.

— Ну, как я вам? Неплохо, а?

— Еще спрашиваете! — восхищенно протянул Клод.

— Классно! — поддержала брата Кэрол. — Точь-в-точь как ведущий программы «В мире чудес»! Подтяжки — это ваш стиль, в них вы — то, что надо.

— Здорово! — закричала Китти. — Мы все сложились, чтобы купить их. Мама нам совсем не помогала! Я тоже внесла свои 62 цента.

Дик был растроган до глубины души. Наивное восхищение детей прозвучало словно заклинание «Сезам, откройся!» Они выдали ему пропуск в свой мир. Отныне юные хозяева Империи Хаммеров стали считать его своим, и он не ожидал, что это окажется так приятно.

Дик вопросительно взглянул на миссис Хаммер.

— А ваше мнение, мэм?

Долли молчала. Никогда еще она не любила его так сильно, как в эту минуту, и боялась, что стоит ей открыть рот, слова любви сами слетят с языка. Сделав над собой еще одно усилие, хозяйка сдавленным голосом произнесла:

— Очень вызывающе и безвкусно.

— Мама, как ты можешь?! — возмутилась Кэрол. — Дик, не обращайте внимания, это обычные мамины шуточки! Она, наверное, хотела сказать «оживляюще и стильно». Это ее манера говорить комплименты.

— Понимаю, — ответил гость. Видимо, она дает понять, что пора прощаться. Ну, что же, он и мечтать не смел о подобных проводах. Долли закатила роскошный пир, дети сделали ему трогательный подарок, а теперь пора и честь знать. Он посмотрел на часы. — А теперь, дорогие мои, мне пора.

— Уже? — жалобно протянула Китти.

— Пока доберусь до аэропорта, пока пройду регистрацию, как раз подойдет время вылета.

Флеминг перекинул куртку через руку. Долго — дольше, чем нужно, — он молча смотрел в глаза Долли, ожидая… Он сам не знал, чего ждет от нее. Ну, сказала бы хоть «счастливого пути»!

Долли поднялась со стула. Непрошеные слезы навернулись на глаза. С трудом она выдавила из себя:

— Я провожу тебя до двери.

Дик развернулся и направился к выходу. Вся семья потянулась за ним. У порога он взял свою шляпу, надвинул ее на затылок и быстро обернулся к Долли. Глаза ее влажно блестели, губы дрожали. Дику захотелось обнять ее, поцеловать в трепетный рот со всей страстью, так, чтобы вкус знакомых губ остался с ним навсегда! Но он только протянул руку и обвел указательным пальцем контур ее лица.

Дороти тоже сделала все, что могла: не бросилась ему на шею, не стала умолять остаться, покрывая поцелуями его лицо. Она вела себя достойно: строго и сдержанно.

— Ну, Клод, присматривай за девочками, не давай их в обиду, слышишь? Прощайте, ребята!

Дик растянул губы в улыбке, послал всем на прощание шутливый салют, быстро прошел через веранду, спустился по ступеням и пропал из виду.

Клод, Кэрол и Китти бросились на веранду, перегнулись через перила и стали смотреть, как он заходит в свой дом, как забрасывает в джип чемодан, как садится в машину. Долли решила, что бежать вслед за детьми — ниже ее достоинства, привстала на носки и заглянула в стекло над дверью. Но оттуда почти ничего не было видно, и она не выдержала — вышла на крыльцо и остановилась на верхней ступеньке лестницы. Сквозь туман, застилавший глаза, она смотрела вслед Флемингу, пока его спина с ярко-красным крестом подтяжек не скрылась из виду. Все, что она могла разглядеть теперь сквозь влажную завесу на глазах, это размытые контуры соседнего коттеджа. Долли опустила голову. Смотреть на опустевший дом напротив не было сил. Тыльной стороной ладони она смахнула слезы, оставив на щеке влажный след, и пошла убирать со стола…

Флеминг изо всех сил жал на педаль газа. Он словно пытался убежать от нахлынувших чувств. Все внутри переворачивалось, болело, плакало, и эти эмоции были так непривычны для него… Но должно же быть какое-то логическое объяснение! Может, все из-за того, что дети подарили ему эти идиотские подтяжки? Вот он и растрогался как сентиментальная девица… Как же он не догадался что-нибудь купить им на прощание?! Надо будет прислать им всем подарки из Вашингтона. Да нет, это будет уже не то: они еще решат, что он хочет от них откупиться. Как говорится, ложка дорога к обеду…

Джип выскочил на дамбу, и Дик облегченно вздохнул. Наконец-то он покинул Коралловый остров! Надо признать, что его жизнь здесь была приятной и богатой впечатлениями. Однако эмоций было, пожалуй, многовато. Больше, чем ему бы хотелось. Но чего же ты хотел? — спрашивал себя Дик. Вот так моментально забыть о них? Так не бывает. Вспомни, сколько раз ты собирал пожитки и говорил «прощай», и каждый раз было немного грустно уезжать. И все-таки каждый раз ты умел подавить в себе эту непрошеную грусть! Наверняка так произойдет и сейчас! А если захочется что-то освежить в памяти, так есть добрая сотня снимков, и ты можешь любоваться Долли и детьми сколько угодно и когда вздумается.

На мгновение сердце Дика сжалось от щемящего чувства одиночества. Смешно, но почему-то пустым казался джип без Долли, сидящей рядом, без Клода и девочек, без Ральфа, устроившегося сзади… Даже тишина казалась искусственной, она подавляла и угнетала.