Сидни Ламберт - Ложь и любовь
– Да будет вам известно… – начала она.
Слова ее были так же невыразительны, как и жесты. В них не было ни гордости, ни отчаяния, ни вызова. Точно так же недавно Катрин отчитывала Жюльена за то, что он забыл ключи. Упрек, но не больше. Ужас? Его не было. Непреклонность? Скорее смирение, даже благодарность.
Когда Мишель покинула сцену, никто не зааплодировал, никто не закричал «Браво».
– Ничего не понимаю. – Жюльен пожал плечами. – А ты? – Он обратился к Дэвиду.
Тот улыбнулся. В улыбке этой светилось счастье. Взгляд его замер на одной точке, уставившись в декорации на сцене.
– Понял, – прошептал Дэвид и посмотрел на друга. – Я все понял.
– Так объясни, сделай милость, – улыбнулся Жюльен.
Дэвид скорее не осознал, а почувствовал то, что случилось с его Жозель. Мишель любила. Любила всем сердцем, всем существом. А Жозель должна была ненавидеть, презирать, восставать против унижения, быть гордой. Отчаяние, безысходность составляли ее амплуа. А Мишель переполняли совсем другие чувства. Только теперь Дэвид понял почему она говорит о невозможности для себя карьеры актрисы. Мишель не может спрятать себя под маску. Она прекрасно сыграла бы великолепную мать, любящую жену, счастливую невесту. Но не Жозель, разочаровавшуюся в той самой жизни, которой наслаждалась Мишель.
– Она любит, – коротко ответил Дэвид Жюльену. – А любящий готов обнять весь мир, помогать всем и каждому. В счастливом сердце нет места ненависти. Она не может. Она любит…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});