Френдзона. Она под запретом - Мила Реброва
– Учиться, работать, – делилась я планами. – Путешествовать. Я теперь не боюсь летать на самолетах, с Лёвой мне ничего не страшно.
– А давайте поедем все вместе, – решила тетя Надя, – подгадаем время, совместим отпуска, все вместе поедем на острова.
– Главное, чтобы там был пляж, – кивнул папа, – я не против. Отдых не помешает.
От этих невинных слов я смутилась, вспоминая нашу первую близость с Лёвой и краснея, прямо чувствовала, как краска заливает лицо. Я никак не могла привыкнуть к тому, что уже настолько взрослая.
– Расскажите, как всё было, ну, со мной… – попросила я, чтобы перевести тему, но мне и в целом была идея интересна история моей жизни. Боль потихоньку уходила из души, я не знала своей настоящей матери и, честно говоря, не хотела узнавать. Если бы она захотела попросить прощения и войти в мою жизнь хотя бы в качестве тети, я бы ей не позволила из-за того, какую боль она причинила моей маме, шантажируя ее и многие годы заставляя страдать.
– Не-е-е-т, – протянула я, не в силах поверить, что мой любимый дедушка был способен взять и принести меня тайком в квартиру отца и оставить лежать в люльке.
– Я был просто в ужасе, – рассказывал отец, – маленький ребенок, с которым я никак не мог справиться. Причем оказалось, что это мой ребенок!
– А я еще думала, – вспомнила я, оживленно хихикая, – почему у тебя на моих детских фотографиях такое удивленное выражение лица.
– Да, похоже, я всё никак не мог привыкнуть к тому, что так неожиданно стал отцом, – расхохотался папа.
– Надо заметить, – вклинился дядя Багир с хитрой улыбкой, – что он просто ржал надо мной, когда я столкнулся с точно такой же ситуацией, ведь я обнаружил Лёву в своем кабинете под столом, куда он уполз грызть мои провода, пока его мама занималась уборкой моего офиса.
– Вы были теми еще проказниками, – рассмеялись родители, наперебой рассказывая наши с Лёвой истории младенчества, которые мы знали только по фотографиям.
Мы долго вспоминали истории из детства, хохотали до упаду, сидя в обнимку в нашей гостиной, и счастливее меня в этот момент не было никого на свете.
Эпилог
Нажав на кнопку Лёвиного этажа, я поднялась к мужу и с удивлением обнаружила пустую приемную, что было довольно странно, учитывая разгар рабочего дня.
Мы с мужем сразу решили разделять личное от работы, таким образом выбрав разные отделы в компании наших отцов, которые, передав все дела нам с мужем, наконец отошли на покой, решив насладиться годами своего труда.
– Лев Багирович, надеюсь, вы остались довольны моей вчерашней работой? – услышала я, подойдя к двери, и тут же напряглась. Кто говорит таким тоном с начальством? И что это за работа такая, что надо говорить о ней с придыханием?
– Спасибо, Света, всё, как всегда, было на высоте, – насторожил меня еще больше ответ мужа, и я, предчувствуя близкую истерику, распахнула дверь, сама не зная, что именно пытаюсь обнаружить.
– Тая? – удивился моей порывистости муж, к счастью, не занимающийся ничем предосудительным. Лёва сидел на своем месте, в то время как его новенькая секретарша, слишком хорошенькая, на мой взгляд, что-то записывала в телефон, сидя напротив него.
– Простите, не рассчитала силы, – извинилась я, злясь на собственную подозрительность. Что-то я в последнее время стала сама не своя, а виной всему подслушанный в женском туалете разговор. Несколько сотрудниц обсуждали сексуальность моего мужа, говоря о том, что были бы не против того, чтобы он проявил к ним некоторое особое внимание, а на вопрос о наличии жены одна имела наглость заявить, что жена не стена и ее вполне можно отодвинуть на пути к роскошному телу Льва Багировича.
К Телу Моего Лёвы!
И я еще считала, что давно переросла свою ревность, к тридцати-то годам! Как оказалось, ни черта я не переросла.
– Что случилось? – удивился Лёва, подходя ко мне после ухода секретарши из кабинета.
– А ты что, мне не рад? Не могу просто так к собственному мужу прийти? – ответила я резко и язвительно, на что он нахмурился.
– Почему ты сразу нападаешь? Ты стала какой-то агрессивной в последнее время.
– Ничего страшного! У тебя есть с кем миловаться, – сжала я кулаки. – Твоя же секретарша милая?
– Так, пойдем-ка вместе пообедаем, – кивнул он каким-то своим мыслям и решительно вывел меня из кабинета, секретаршу даже вниманием не удостоил и ничего ей не сказал. Я четко чеканила шаг, идя с прямой спиной в сторону выхода из офиса.
Не хотела, чтобы на нас пялились наши сотрудники, пойдут всякие разные сплетни, поговорим тихо в нашем любимом кафе, в котором мы частенько обедаем. Мы сделали заказ, но есть не стали, просто смотрели друг на друга, ожидая, когда кто-то первым начнет разговор.
– Ну что? – вздохнул Лёва, сложив руки перед собой. – Что опять случилось?
– Что значит опять? – передернула я плечами. Такое начало мне не понравилось, оно не обнадеживало.
– У тебя в последнее время гадкое настроение, просто невозможно договориться.
– А ты пробовал договориться? Пробовал спросить, что со мной происходит?
– Я понимаю, что сейчас сильно занят, но я стараюсь уделить тебе всё время, которое у меня есть, – миролюбиво заметил Лёва, с которым просто невозможно было поругаться, за все эти годы я не помню никаких крупных ссор, он всегда умел найти ко мне подход, а инициатором споров, к сожалению, всегда была я, не в силах победить свой характер.
С возрастом я, конечно, стала более спокойной и мирилась первой, прекрасно осознавая свою вину. Но в последнее время эти вспышки гнева были неконтролируемыми, я сама не понимала, что со мной творится, раздражало буквально всё!
– Мне не нравится твоя секретарша, она слишком молодая и красивая, – объявила я суть своих претензий.
– Красивая? – удивился он. – Знаешь, я даже не заметил. Выбирал ее не я, а отдел персонала, у нее отличное знание иностранных языков, она жила за границей, поэтому свободно говорит
