Мишель Рид - Женская гордость
— Самое важное для меня — это ты, запомни, — сказал он хриплым от волнения голосом. — Я бы очень хотел, чтобы ты наконец поверила мне.
Веки ее постепенно опускались, и Макс не был полностью уверен, что Клея слышала его. Задумчиво нахмурив брови, он медленно пошел в кабинет — проблемы накапливались.
Беспокойно постукивая пальцами по письменному столу, Макс ждал, когда на том конце провода поднимут трубку. Он знал, что разговор предстоит не из легких. Наконец он услышал низкий, сдержанный голос и невольно выпрямился в своем рабочем кресле.
— Джеймс Лэверн? — спросил Макс.
— Слушаю вас, — последовал спокойный ответ.
— Вы, должно быть, слышали мое имя… — неуверенно начал Макс. — Макс Лэтхем. Я хотел бы сообщить вам, что Клея…
12
Клея проснулась с чудесным ощущением прохлады во всем теле. Легкий ветерок приятно обвевал ее разгоряченную кожу. По стенам играли золотые солнечные зайчики, проникшие в спальню через занавески в открытом окне. Сейчас уж наверное середина дня, подумала отлично выспавшаяся Клея. Затем стала осматриваться, все еще не совсем понимая, где она.
Где-то рядом зашелестела бумага — Клея обернулась и посмотрела в противоположный конец комнаты. Макс, сидя в глубоком кресле, сосредоточенно склонился над какими-то бумагами у себя на коленях. Вокруг него тоже повсюду были разбросаны бумаги — куда только можно было дотянуться рукой: на туалетном столике из черного дерева, старинном комоде, полу. Деловой костюм Макс сменил на широкие брюки и светло-голубую рубашку с короткими рукавами, открывавшими его сильные загорелые руки.
Он, должно быть, уже давно здесь. Похоже, он вообще сегодня не был на работе, решил остаться с ней…
Как только Макс услышал, что Клея пошевелилась, он поднял голову и обернулся: голубые глаза его, поначалу встревоженные, засветились, когда он увидел, что она проснулась. Она застенчиво улыбнулась ему в ответ — он тотчас поднялся с кресла, бумаги с его колен разлетелись на пол. Переступив через них, он подошел к кровати и сел с краю.
— Привет, — ласково сказал он, окидывая ее взглядом, от которого у нее сжалось сердце.
— Привет, — ответила она, начиная чувствовать себя неловко в его постели. — Сколько же я спала?
— Гм… — Он посмотрел на часы. — Примерно пять часов плюс-минус две минуты. — Он снова улыбнулся, весело и тепло. — Пить хочешь?
Она с удовольствием кивнула.
— Я скажу миссис Уолтерс, она все для тебя приготовит. Что ты хочешь — чаю, кофе или чего-нибудь холодного?
— Холодного, пожалуйста, — попросила Клея, стараясь подняться на подушках. Макс сразу же наклонился над ней, осторожно подержал за плечи и помог сесть. И, только слабо откинувшись на подушки, Клея вдруг поняла, что на ней ее собственная ночная рубашка. Она удивленно посмотрела на Макса.
Он ухмыльнулся.
— Это Эми, — сообщил он. Клея еще шире раскрыла глаза.
— Я позвонил Джеймсу, и не прошло и часа, как они с Эми приехали сюда. Потом уже, когда твоя мать убедилась, что ты в хороших руках… — Макс немного скривился при воспоминании о первых минутах встречи с Эми, — …она отправилась к тебе домой, чтобы привезти сюда твои вещи. Ты все еще спала, когда она вернулась и, отправив нас с Джеймсом в гостиную, заставила миссис Уолтерс переодеть тебя. А ты все на свете проспала, — пошутил Макс, но Клее было не до шуток.
— Как же она сумела изменить мнение миссис Уолтерс обо мне? — Утром, когда ушел доктор, экономка принесла Клее чаю, но обращение ее нисколько не потеплело.
— О, видно, умеет обвораживать! — Он рассмеялся. — К тому же она и мысли не допускает, что кому-то может не понравиться ее прекрасная дочь. И как это ты ухитрилась иметь такую мать, Клея? — удивленно спросил Макс.
— А ты бы спросил Джеймса о его первом впечатлении обо мне, — предложила Клея вместо ответа. — Он до сих пор прийти в себя не может. А где она сейчас?
— Дома, — сказал Макс. — Мы с Джеймсом сумели убедить ее, что с тобой здесь будет все в порядке, что я как следует присмотрю за тобой. Я пообещал, что если к субботе ты выздоровеешь и доктор даст согласие, то отвезу тебя к ним на вечеринку.
— Так, значит, вы все тут перезнакомились, — сказала Клея немного обиженно: она была чуть-чуть задета тем, с какой легкостью Макс обезоружил Эми. — Раз, два — и все у твоих ног!
— Ты очень правильно оцениваешь мой дар убеждения, — добродушно ответил Макс, не желая попадаться на крючок ее недовольства. А затем благоразумно решил не продолжать разговор, вступивший на зыбкую почву. — Схожу на кухню, поговорю с миссис Уолтерс.
На этот раз Клея проснулась, когда было уже темно. Ей срочно требовалось попасть в ванную. Она поднялась и села в постели — голова противно кружилась. В спальне не было света, и вся обстановка показалась Клее какой-то странной — впрочем, наверно оттого, что сама она была как пьяная. Ей было очень жарко, рубашка прилипла к телу, влажные волосы висели слипшимися прядями — не было сил заплести косы перед сном.
Тут Клея по-настоящему пожалела, что находилась не дома. Там по крайней мере можно было бы ходить по квартире сколько угодно, никому не мешая. Уже очень поздно. Вполне возможно, что полночь. Голова у нее гудела, в руках и ногах ощущалась тяжесть. Когда Клея попыталась было встать, ноги отказались держан ее.
— Черт! — пробормотала она, снова усаживаясь на постели.
— Ты что? — Резкий голос окликнул ее, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности, в ту же минуту увидев Макса в тонком черном халате, стоящего в дверях в холл, откуда в спальню проникал яркий свет.
— Мне нужно в ванную, — раздраженно ответила Клея.
Да что же это такое? — подумала она. Приходится просить помощь, чтобы попасть в туалет!
Макс подошел к ней, и Клея протянула ему обе руки — покорно и недовольно. Он нагнулся и подхватил ее. Клея обняла его за шею, и он легко понес ее. Она прижалась головой к его плечу, и он вздохнул: ему было ужасно ее жалко, но он не стал ничего говорить.
— Все в порядке? — спросил он, перенеся ее в примыкающую к спальне ванну и посадив на мягкий пуф.
Она кивнула, хотя чувствовала себя отвратительно, затем вздохнула глубоко и грустно, так что плечи ее высоко поднялись и опустились. Макс, секунду поколебавшись, сел рядом с ней на корточки, убрал с ее лица влажную прядь и, взяв за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
— Давай-ка ты примешь сейчас чудесную освежающую ванну, а? — предложил он.
Клея послушно кивнула. Она вспомнила, как болела в детстве. Макс похож сейчас на ее отца: тот всегда был особенно нежен с ней, когда ей становилось плохо. Мама ухаживала за ней, зато отец подбадривал лаской, а она в ней отчаянно тогда нуждалась.
