Только моя малышка - Яна Полунина
– Тихо, – приложил палец к губам мужчина. – Идем. Сначала я отведу тебя в безопасное место, а потом поговорю с отцом. Он больше к тебе не приблизится, если хочет, чтобы его дело и дальше жило.
Последнее предложение он сказал с особой твердостью и решительностью.
– Но мои вещи… – я оборвала себя на полуслове, понимая, что нет ничего важнее унести ноги целой и невредимой.
– Я напишу старшей медсестре отделения, чтобы собрала их и спрятала у себя. Не переживай, – Валера посмотрел по сторонам и взял меня за руку. – Пойдем, здесь есть еще один выход. Там машина.
– Пусть хотя бы ноутбук возьмет. Там рабочие файлы, – ответила, идя следом. Я не стала вырывать руку, стараясь откинуть все эмоции и думать холодной головой.
Прокрутила в голове последние слова Донского, пытаясь собрать по крошкам картину в целом. Валера уже говорил, что взялся за дела семьи всерьез. Что забирает у отца контроль над бизнесом, что крепко встает на ноги. Но сможет ли он с ним справиться? Много лет назад случилась беда. Не повторится ли все снова? Могу я на него рассчитывать в этом?
Я сразу отбросила мысли о полиции. С такими людьми, как Донской-старший, это просто бесполезно. Я не смогу обойтись без медицинской помощи, не уходить же мне в лесную хижину и рожать там, верно? Значит, нужно найти способ противостоять угрозе и сохранить малыша.
Валера хочет помочь. И по виду совершенно уверен в себе. Но мне, чтобы сделать выбор, нужно было понять ситуацию глубже.
Почему его папаша не может оставить меня в покое? Ведь я ни на что не претендую.
Глава 21
– Почему твой отец так хочет навредить мне? – спросила, когда мы выбрались на парковку.
Валера открыл оранжево-черную машину каршеринга и посадил меня на заднее сидение. Наклонился, на секунду замер, когда наши глаза встретились, и медленно потянул ремень безопасности через меня.
Обдал спокойным дыханием, и я словно заразилась его решимостью. Он не нервничал, и это придавало мне сил, очищало разум от паники.
Щелк.
– Потому что дети для него разменная монета, – сказал мне прямо в губы Валера. – С помощью моего брака он укрепил бизнес и хочет повторить. Ему понравилось, а мне нет.
Донской резко встал и захлопнул дверь. Сел за руль и завел машину. Мотор нетерпеливо заревел, готовый уносить нас куда глаза глядят.
– Он болеет? Я видела капельницу в машине, – я поделилась своим наблюдением.
– Он уже одной ногой в могиле, – грустно усмехнулся Валера. – Не знаю, на чем он работает, но держится за жизнь с завидной хваткой.
– Может, тогда не стоит так его волновать? – забеспокоилась я. Все-таки он его сын.
– Его-то? – с сомнением хмыкнул Донской, уезжая все дальше от больницы. – Стоит. Я его предупреждал, чтобы не лез больше в мою жизнь. Он не понял. Трясется над златом, как Кощей.
Кощей. Пусть внешне он и не похож на злодея из сказки, но по повадкам сходство очевидное.
Я обернулась, чтобы посмотреть в заднее стекло и с облегчением увидела пустую дорогу за нами. Я боялась погони и была рада, что смертельные гонки видела только в кино.
Повернулась уже с полегчавшим сердцем. Спросила у Валеры, потому что так и не разобралась в их отношениях:
– Он против, что ты продолжал бизнес? Вроде, должен, наоборот, радоваться.
– Отец из тех людей, кто уверен, что только он может быть капитанам корабля. Даже сын для него не более, чем конкурент. Как и возможный внук, – Валера остановился на светофоре, обернулся и посмотрел на мой живот.
Внук? Я об этом даже не думала. Считала, что это я, по мнению Величайшего, ниже достоинства его сына, вот он и бесится. Но не понимала, что ребенок может быть воспринят, как конкурент. Претендент на “трон”.
Внезапная догадка пронзила мозг:
– Стой. А не может ли быть так, что твою первую жену он одобрил, именно потому что знал, что ты к ней не прикоснешься?
Любой, кто имеет мозг, не захочет видеть мать своего ребенка наркоманкой.
Валера лишь сильнее нахмурился – я видела это в зеркало заднего вида. Похоже, к этому выводу он пришел давно.
– Ты тоже так думаешь? – уточнила я.
– Я знал это с самого начала. Просто у меня не было цели. В бизнес лезть было нельзя. Отец хотел талантливого отпрыска, но не желал, чтобы тот лез в дело. Две противоположные вещи, от которых у меня всегда пухла голова. На момент женитьбы единственная девушка, которая меня действительно интересовала, бесследно исчезла после совместной ночи. Можно сказать, что свадьба – это моя последняя попытка угодить отцу в жизни. И то, я сделал по-своему. Мы сговорились с невестой, а жили как друзья. Всегда.
В машине повисла тишина. Шуршали шины, проносились мимо автомобили.
– Мне кажется, что твой отец знал о вашей договоренности, – предположила тихо, но Валера услышал.
– Теперь и я так считаю. Но раньше я был молод и глуп. Думал, что надул весь мир. Теперь пришлось засучить рукава и разгребать все, чему позволил случиться. И я понял это благодаря тебе. Спасибо за это.
– Мне? – я посмотрела на затылок Валеры.
Никогда не задумывалась, как ему жилось до этого дня. Мне казалось, что это я грызла себе путь зубами, чтобы хоть как-то жить. Что мне было тяжело после смерти родителей. А ему что? Богач, мажор, разгильдяй и хулиган. А оказалось, что у него не было самого главного в жизни – поддержки семьи.
Валера внезапно заговорил так, словно с трудом тащил на канатах паровоз:
– Если бы ты снова не появилась в моей жизни, я так и брел бы по ней без цели. Знаешь, говорят, мужик без амбиций – это беспозвоночный мужик. А амбиции – это же желания. Вот у меня всегда позвонки были мягкими, как желе. Я старательно скрывал это за оболочкой крутого парня.
