Энн Мэтер - Вересковая пустошь

— А как же миссис Мэннеринг? И Мелани? Что я скажу им? — неуверенно спросила девушка.

— Ничего не говори. Если хочешь, я могу подвезти тебя на станцию. Мы позвоним из дома и узнаем расписание поездов, но никому не надо ничего знать до тех пор, пока ты не уехала. Таким образом ты сможешь избежать объяснений, а я что-нибудь придумаю, чтобы их успокоить.

— О, Лючия, как я вам благодарна! — радостно воскликнула Домине и спохватилась: — То есть, я хотела сказать, синьора Марчинелло…

— Все в порядке — «Лючия» тоже звучит неплохо, — улыбнулась итальянка. — Не будем терять времени — своим долгим отсутствием мы и так уже вызвали массу подозрений. Поехали! А по дороге нужно будет придумать какое-нибудь оправдание тому, что мы снова уедем сегодня днем.

Когда они подъезжали к «Грей-Уитчиз», Домине предложила:

— Мы можем сказать, что едем осматривать исторические памятники Йорка!

— В особенности железнодорожную станцию! — рассмеялась Лючия. — Что ж, очень правдоподобно.

Отель «Кромптон» был именно таким, каким помнила его Домине, и она с волнением поднялась по ступенькам и вошла в вестибюль. Минуло три дня с тех пор как она покинула Йоркшир, и за это время ей удалось выполнить большую часть задуманного.

Адвокаты Хейман, Браун и Партнере были очень добры с ней. Мистер Браун растолковал девушке юридические тонкости завещания и посоветовал ей хорошенько подумать перед тем, как совершать действия, о которых позже она могла пожалеть.

— Вы сказали, что сын покойного мистера Фэрридея — драматург, тот самый Джеймс Мэннеринг? — переспросил он. — Значит, он человек не бедный и лишние деньги ему не нужны?

Домине вздохнула.

— Дело не в деньгах, — пояснила она. — Дело в поместье. «Грей-Уитчиз» должно принадлежать Джеймсу. Его мать уже считает себя хозяйкой. Я не могу разрушить их жизнь.

Мистер Браун задумчиво поглаживал подбородок.

— Тем не менее ваш двоюродный дедушка оставил все вам. Вы рассказали о довольно необычных аспектах этого дела, и я, пожалуй, соглашусь, что мистер Мэннеринг имеет право наследовать своему отцу, но все же мистер Фэрридей по каким-то причинам изменил завещание в вашу пользу, и — не сочтите за любопытство — мне хотелось бы знать, почему вы решили от всего отказаться. Домине снова вздохнула.

— Но разве вы не видите, что он всего лишь использовал меня в своих целях?! — Она прижала кончики пальцев к вискам. — Это трудно объяснить, но мне кажется очевидным, что таким образом он отомстил миссис Мэннеринг за то, что та отклонила его предложение руки и сердца и осталась в его доме живым укором.

Мистер Браун неторопливо взял сигару, отрезал кончик и прикурил.

— По-моему, вы драматизируете, — мягко сказал он. — Я не думаю, что на краю могилы человек способен так сильно ненавидеть и думать только о мести. Возможно, тот факт, что ваш двоюродный дедушка составил два завещания у разных стряпчих, и указывает на его желание заставить кое-кого поволноваться. Но тем не менее я бы посоветовал вам не отказываться так опрометчиво от весьма значительной суммы…

— Меня не интересуют деньги! — нетерпеливо перебила его Домине. — Для того чтобы снять квартиру и продержаться до тех пор, пока я не начну зарабатывать, мне нужно совсем немного. Я прошу вас связаться с Грантом, Кэмпбеллом и Доусоном до того, как они обо всем известят мистера Мэннеринга, и объяснить, что условия первого завещания остаются в силе.

Браун улыбнулся и покачал головой:

— Сдается мне, ваш дедушка Генри сделал одну серьезную ошибку. Он должен был оговорить в завещании условие, лишающее наследницу права перечить воле покойного.

Домине вздохнула, но не стала отвечать на это заявление.

— Мне кажется, дедушка Генри просто-напросто плохо знал своего сына, — задумчиво проговорила она. — Наверное, он думал, что Джеймс в лучшем случае оставит меня в монастыре до достижения совершеннолетия и будет платить за обучение, а в худшем — бросит меня и забудет о моем существовании. Если бы это произошло, то, ничего не зная о Джеймсе, его матери и обстоятельствах их жизни в «Грей-Уитчиз», я могла бы без колебаний принять условия второго завещания. — Ее голос дрогнул.

Мистер Браун понимающе кивнул.

— Что ж, мисс Грейнджер. Если вы настаиваете, наша фирма — к вашим услугам. Я свяжусь с вами через пару дней, чтобы окончательно обсудить детали. Вам есть где остановиться?

— Я забронировала номер в гостинице.

— В «Кромптоне»?

Домине грустно покачала головой.

— Нет, не в «Кромптоне».

Этот разговор состоялся два дня назад, а нынешним утром Домине отказалась от наследства и подписала все документы. Но странное чувство любопытства влекло ее сюда, в «Кромптон», ей хотелось увидеть его в последний раз перед отъездом. Был час утреннего чаепития, и Домине робко вошла в ресторан отеля. Она хорошо знала этот зал. Слишком хорошо. Сколько часов она провела здесь с дедушкой Генри, наблюдая затем, как он играл бесконечные партии в шахматы с престарелым отставным полковником колониальных войск! «Кромптон» принадлежал к тому типу старомодных провинциальных отелей, где царит особая атмосфера человеческих отношений и куда приходят школьные учительницы или отставные военные в надежде скрыться от ежедневной рутины, одиночества, унылой прозы жизни.

Домине заняла столик у окна, выходившего на лужайку позади отеля. Летом на ней резвились дети, прогуливались их родители, а на скамеечках под деревьями наслаждались обществом друг друга молодые парочки. Но сейчас лужайка была пуста — туман, который ветер сердито гнал с моря, заставил ретироваться даже самых отчаянных любителей свежего воздуха.

Официантка, подошедшая принять заказ, внимательно вгляделась в лицо девушки и часто заморгала.

— Да это же мисс Грейнджер! — воскликнула она в изумлении. — Очень рада видеть вас здесь! Я все думала, куда это вы и ваш дедушка запропастились, а потом узнала, что мистер Фэрридей умер. Мне очень жаль, мисс.

— Спасибо за сочувствие, Джоузи, — сказала Домине. — Вот, решила заглянуть по старой памяти… Пожалуйста, принесите мне чаю и… сигареты.

Джоузи разинула рот.

— Вы курите, мисс?! — воскликнула она. — Силы небесные, как быстро бежит время! Может, вам лучше заказать пирожных?

— Нет, спасибо.

Домине с грустной улыбкой проводила глазами дородную фигуру Джоузи, которая величественно проплыла через весь зал к двустворчатой двери в кухню. Как только официантка скрылась из виду, в ресторан вошел мужчина и несколько секунд сосредоточенно осматривался, пока его взгляд не остановился на Домине. Затем он большими шагами пересек зал и остановился у ее столика, гневно глядя на девушку сверху вниз.