Беверли Терри - Отныне только легкий флирт

Холли не спускала глаз с Ника, который подсадил старуху в автобус, свернул ее каталку и передал помощнице.

– Спокойной ночи, мисс Эллен!

– Спокойной ночи, Ник! – откликнулась та и помахала ему рукой.

Ник вернулся к Холли. Сильные лампы дневного света высвечивали тени, легшие под его глазами. Он устал, конечно, не меньше ее, но улыбался весело и немного лукаво.

– Так о чем ты меня спросила?

Холли внезапно осенило.

– О рогаликах, – ответила она. – Да, да, не делай вид, будто не понимаешь, в чем дело. О тех самых рогаликах со второй тарелки, которые исчезли с нее вмиг, словно по мановению волшебной палочки. Ты помог мистеру Нортону вынести их. – Она говорила так уверенно, словно собственными глазами видела то, что произошло.

– Видишь ли… – Ник улыбнулся еще шире. – А что мне оставалось делать? Нортон сказал, что Трина всегда ощупывает его карманы, а это несправедливо – ведь женские сумочки она не проверяет. Он усматривает в этом бесспорное проявление дискриминации по половому признаку. Вот я и помог бедняге. Как мужчина мужчине, проявил, так сказать, мужскую солидарность.

– Ах, Ник, я… – С языка Холли чуть не сорвалось «я люблю тебя!», но если бы и сорвалось, то ведь это не та любовь! Он так трогательно помог мистеру Нортону стащить рогалики, так мило объяснил свой поступок, что… Ах Боже мой, она настолько утомлена, что не способна контролировать свои слова и мысли!

И тут же в ее памяти всплыл образ Рейнольдса. Он ненавидел все, что имело отношение к ее работе, и людей, занимающих столь важное место в ее жизни. А тут перед ней человек, который обтирал мороженое с их лиц, разрезал ростбиф, поддерживал при ходьбе, даже подружился с раздражительной и обидчивой Флосси Эллен. Какое может быть сравнение? Да никакого!

Ею овладел приступ смеха, который, впрочем, больше походил на всхлипы. Ник обнял и притянул девушку к себе, Холли перестала сдерживать рыдания. К окнам автобуса прильнули Трина, мисс Крайсак, мистер Спорлей.

– Они не должны видеть меня плачущей, – пробормотала Холли. Трина ее не смущала, но перед стариками ей следует держаться молодцом.

– Ничего страшного, – успокаивал ее Ник. – У тебя был трудный день, разве они не понимают?

– Но они… они ведь тоже расстроены!.. Они знают Санни, знают, какой он симпатяга, – бормотала сквозь слезы Холли, в поисках утешения невольно прижимаясь все теснее к Нику. – А теперь… теперь этот негодяй Колби Чемберс добьется того, что его застрелят…

– Нет, не добьется! – Ник ласково гладил Холли, прижимаясь щекой к мягкой темной копне ее волос и ощущая исходивший от них аромат ее духов. Им овладело странное ощущение, будто он возвратился наконец в родной дом. – С Санни не случится ничего плохого, уж поверь мне. Я этого не допущу.

Он нежно укачивал ее. Да, он не допустит… Он приложит все силы, чтобы этого не случилось. Он выполнит свое обещание!

Какое счастье, что у нее есть Трина! Всю следующую неделю Холли занималась своими обычными делами, а Трина, ее верная Трина, отбивалась от желающих взять у нее интервью и отвечала на телефонные звонки людей, ненавидящих собак, которые душат кур. Холли была поражена агрессивным тоном некоторых из звонивших, чувствовала себя виноватой, что подставляет вместо себя Трину, но в ответ на ее извинения Трина отвечала, что если они грубы с ней, то с Холли и вовсе потеряют контроль над собой.

Из-за статьи в газете «Кроникл» Холли прочно ассоциировалась в сознании людей, с одной стороны, с Санни, а с другой – с проектом пристройки к приюту. Питер был прав, указывая, что взрыв негодования против Санни может повернуть общественное мнение и против пристройки, хотя ни малейшей логики в этом нет. Опекунский совет выступил с заявлением в поддержку Холли, но в отношении Санни высказался весьма уклончиво, сославшись на то, что изучение всех обстоятельств дела еще не закончилось.

Холли надеялась, что областной чиновник, в ведении которого находятся домашние животные, выступит и укажет на то, что выдвигаемые Полком обвинения лишены оснований, но этого человека на месте не оказалось – он был в отпуске. Без участия Чемберса здесь не обошлось, решила девушка, и Ник с ней согласился.

Ник! Мысли о нем не покидали ее ни на минуту. Я влюблена в него! Произнося про себя впервые эти слова, она решила не принимать их близко к сердцу, но отрицать очевидное было уже невозможно.

Ник околдовал ее своими поцелуями, заставил почувствовать себя красивой, привлекательной, какой сама себе она никогда не казалась. Он такой веселый, общительный, ласковый, нежный!.. Он – само совершенство, если не считать одного маленького «но» – он с ней лишь потому, что она не представляет для него никакой опасности. Ей вспомнились ее собственные слова: девушка вроде меня, не собирающаяся влюбляться, идеально подходит такому мужчине, как ты. Стоит ей намекнуть на свои истинные чувства – его как ветром сдует.

Поливая слезами свою подушку, Холли думала о горькой истине, которую познала на собственном опыте: влюбленные женщины неизменно остаются в дураках. Так было с ее собственной матерью, пытавшейся найти свое счастье в бесконечных замужествах; так было и с ней самой, не разглядевшей с самого начала, что представляет собой Рейнольдс, а теперь вот влюбившейся в Ника, который оказывает ей знаки внимания только потому, что полагает, будто они лишь друзья. Но чего ждать от него – она всегда знала.

Холли вытерла слезы и поклялась себе, что никогда ни за что не уподобится своей матери, которая не перестает лелеять романтические мечты. Поскольку из ее отношений с Ником ничего толкового выйти не сможет, следует взять себя в руки и положить им конец. Тянуть ни к чему. Чем дальше, тем труднее будет это сделать. Но вот вопрос: как именно осуществить задуманное?

В ближайшие несколько дней Ник почувствовал, что в Холли произошла перемена. По телефону она старалась разговаривать очень лаконично, а за обедом в середине недели держалась чрезвычайно сдержанно. Оживилась она, только услышав, что, во-первых, как выяснил Ник, Чемберс и Рейнольдс сблизились лишь в последнее время, а во-вторых, начальник полиции Вандеруэй признался, что знает: нелюбовь Чемберса к Санни объясняется чисто личными причинами.

– Значит, он понимает, что обвинения против Санни сфабрикованы? – загорелась Холли. – Он распорядится выпустить собаку? – Услугами Джеда Холли воспользоваться не могла и потому посоветовалась с ветеринаром. Он обещал проследить за тем, чтобы с Санни все было хорошо, но категорически отсоветовал добиваться разрешения навестить собаку: это только растревожит Санни и помешает ему привыкать к новой обстановке. Холли послушалась ветеринара, хотя и огорчилась.