Джейн Арбор - Безрассудная страсть

«Цюрих… Невшатель… Лозанна… Монтре! Такое впечатление, что границы Швейцарии в обозримом будущем станут закрытыми для меня!» — подумала Никола, но сказать этого Диане она не могла.

— Постараюсь, — пообещала Никола, и Диане не оставалось ничего другого, как довольствоваться этим.

Никола еще не успела уйти, когда приехал Антон. Обнял Диану, прижал к себе… Оба такие уверенные друг в друге… Они проводили ее со ступенек подъезда отеля.

— До свидания! — прокричали Диана и Антон, размахивая руками, когда отъезжала машина.

— До свидания! — крикнула Никола и помахала в ответ. Улыбка на ее лице скрывала подлинное настроение девушки: в глазах стояли слезы, и она была рада, что Диана и Антон не видели их.

Курта не оказалось дома, когда приехала Никола. Позже она слышала, что он появился, но была занята своими делами: разбирала и раскладывала вещи, чтобы затем их упаковать в багаж. Когда она спустилась вниз, Курт уже ждал Николу с бокалом вина для нее. Ужинали они, сидя друг против друга за круглым столом.

Курт спросил о здоровье Дианы, затем сказал, что собирается еще раз съездить в Монтре, после того как они с Николой проводят завтра участников конференции и гостей. Не пожелает ли она отправиться с ним?

Никола поблагодарила Курта за приглашение, но ехать отказалась.

— Я уже попрощалась с Дианой. Договорилась, что буду ей писать. Нет, я лучше займусь багажом и закажу билеты на самолет, — добавила она.

— Билеты на самолет? Я сам закажу их тебе! — И Курт начал рассказывать о втором дне выставки, который, как и первый, завершился грандиозным успехом — подписанием большого количества взаимовыгодных договоров. Потом они прошли в гостиную, где за кофе поговорили на общие темы.

Казалось бы, все шло своим ходом, но душа Николы была в смятении. Понимая, что это, видимо, последний вечер, который они проводят вместе, девушка хотела запомнить каждый взгляд, каждое слово Курта. Но тот то и дело заставлял ее нервничать, спрашивая, сколько он должен ей заплатить за услуги, требуя, чтобы она назвала сумму, в то время как Никола считала, что это Курт должен определить сам.

Каждый раз, когда оба умолкали, Никола ждала услышать от него самый главный вопрос. Но прежде чем он прозвучал, она вспомнила, что забыла кое-что сделать.

— Водительские права Дианы! — воскликнула Никола. — Мне же надо было их возвратить! Передай их ей от меня! — обратилась она к Курту.

— Хорошо! Не забудь отдать мне их до моего завтрашнего отъезда.

— Я отдам сейчас — они у меня в сумочке.

Никола налила им обоим кофе и перешла со своей чашкой к окну. Сумочка осталась лежать на кофейном столике. Курт пил кофе, прохаживаясь по комнате. Затем поставил чашку на стол, но метаться не перестал. Когда Никола приподнялась было, чтобы пойти за сумочкой, он опередил ее.

— Здесь?

— Да.

— Не вставай — я подам.

Сумочку Никола случайно оставила открытой. Курт легонько взял ее за угол и протянул девушке. Произошла какая-то заминка, сумочка упала, и все ее содержимое высыпалось к ногам Николы.

— Извини!

— Это я во всем виноват! — И Курт, стоя на коленях, стал собирать женские принадлежности. Никола взяла свое портмоне (там в кармане были водительские права Дианы) и подала его Курту, слишком поздно вспомнив, что в соседнем кармашке за целлулоидной заставкой лежала фотография Курта, снятая в казино Эвьяна. Никола попыталась взять назад портмоне, но Курт воспротивился. Он нарочито медленно раскрыл его и… уставился сначала на свой снимок, а потом, все еще стоя на коленях, — на Николу.

— Здесь этого не было, когда я отдавал тебе права Дианы. — Курт внимательно осмотрел фон, на котором он был сфотографирован. — И фотографии такой тогда еще не существовало. Это в Эвьяне, да?

Никола почувствовала, как кровь прилила к ее лицу и шее.

— Да, я купила ее у фотографа.

Курт как-то странно рассмеялся.

— Ты заплатила приличные деньги за мою фотографию? Девочка моя дорогая, почему?

Она растерялась, видя такое его удивление.

— Потому что он продавал, — другого ответа Никола не подыскала.

— Но зачем тебе понадобилось ее покупать да еще хранить в столь современном «медальоне»?

— Ты на ней хорошо выглядишь. — И с мужеством отчаяния бросила: — Мне захотелось ее сохранить!

Повисло тягостное молчание.

Затем портмоне полетело к остальным вещам на полу. А Курт взял ее руки, лежавшие на коленях, в свои и опустил на них голову, шепча:

— Милая моя, дорогая! Я же не знал!..

Никола откинулась на спинку кресла, стараясь выглядеть спокойной. Да, Курт действительно добрый! Он очень ласково воспринял ее открытое признание в любви! Сейчас Курт будет жалеть Николу, успокаивать. Скажет: если бы он догадывался, то конечно же предостерег бы ее. Ведь у ее любви нет будущего. А сам он не видел, что происходит с ней. Естественно, очень сочувствует Николе, но ничем не может помочь.

А теперь…

Вдруг Курт поднял голову, встал, притянул к себе Николу, взял в ладони ее лицо, его губы нашли ее, они слились в жадном поцелуе. Никола неистово ответила, и уже нельзя было разобрать, кто кого целует, — это было чудо, это был экстаз, которому, казалось, не будет конца. Курт, очевидно, слишком увлекся в своей жалости к Николе. Разве трудно понять, что происходит с ней? Но ему, наверное, нет до этого дела?

Наконец Курт вновь взял ее руки и слегка отстранился от Николы, внимательно рассматривая черты ее лица.

— И подумать только! — медленно проговорил он. — Ведь на вечер я отважился лишь запланировать спросить тебя, не пожелаешь ли ты встретиться со мной в Лондоне в следующем месяце!

— И это все, что ты запланировал? — с удивлением спросила Никола.

— Легко сказать — «запланировал»! Я часами репетировал сцену, представляя, что ты можешь ответить, каким вежливым будет твой отказ!.. И вдруг случай посылает мне божественный подарок!.. Но я тоже должен что-то подарить в ответ, но что? Я едва ли осмелюсь спросить… Впрочем, у меня есть единственный способ все узнать, любимая, — это вот так!

Курт обнял Николу, их губы вновь слились в жадном поцелуе. Он страстно желал, чтобы она принадлежала ему и телом и душой; но ведь и Никола хотела того же!

И вдруг Николу пронзила мысль: «Разве это жалость? Разве это просто проявление доброты?.. Нет, это любовь! Курт страстно желает меня, так же, как я желаю его!»

Он вновь отстранился от Николы и смотрел на нее, не веря самому себе.

— Милая, неужели наконец мы думаем об одном и том же?

Она провела языком по губам снова и снова.

— Наверное, да! Но раньше я этого не знала! Я думала…