Энн Хампсон - Волны огня

— Ты и до этого уделял ей внимание, — не удержалась Шани. — Я ревновала, ты угадал, но еще задолго до вечеринки сестры Гловер — другое дело, я и сама не понимала, что это ревность. Эта особа постоянно торчала в твоем доме, а тогда в операционной ты был с ней до того любезен, — с грустью продолжала Шани, невзирая на то что губы ее мужа тронула ехидная улыбка. — Ты отчитал меня перед ней, как школьницу.

— Чтобы заставить тебя ревновать, любовь моя. За этим ничего не стояло. Я имею в виду все эти любезности. Прости, что сделал тебе выговор, дорогая. Но не волнуйся, за тобой остается право на реванш. — Она рассмеялась. — Нет, милая, ничего между нами не было. Она выполняла для меня машинописную работу, поэтому и приходила ко мне домой. Я ужинал у них дома, потому что у Лидии очень милые родители. На свадьбу она напросилась сама, и отказываться мне было неудобно, хотя я и собирался туда один. — Он ласково улыбнулся. — Нет, Шани, с того самого дня, как ты случайно налетела на меня в дверях вашего дома и я заглянул в твои прекрасные глаза, другие женщины для меня перестали существовать. Я влюбился с первого взгляда, я хотел сказать это твоему отцу, но тут же понял, что он меня просто высмеет — ведь греческие мужчины имеют репутацию скорее страстных любовников, нежели любящих мужей.

Это правда. Его сомнения можно было понять.

— Мой отец влюбился в маму с первого взгляда, — сказала она, нежно держа его за руку. — И уверял, что однажды это произойдет и со мной. Андреас, — повторила она, — я была круглой дурой. С самого начала.

— Нет. Это я был эгоистом, теперь я точно знаю. Я понял это в ту ночь, когда ты сбежала от меня. Ты должна была подрасти, прежде чем вступать в брак. Я решил подождать с поисками, пока ты не станешь совсем взрослой. — Он замолчал. — Я приехал сюда, чтобы ухаживать за тобой, как принято ухаживать за девушкой в Англии, поэтому я и попросил на год направить меня сюда и вызывать в соседние больницы в случае необходимости. Но ты стала требовать развода, чтобы выйти за другого. Я был потрясен тем, что ты нашла кого-то другого, так толком и не узнав меня. Видимо, во мне взыграла гордыня…

— Нет, Андреас. Просто ты думал, что я вернусь к тебе, потому что сам ты никогда не думал об иных связях. — Она отпустила его руку и отвернулась. — Мне так стыдно!

Но Андреас снова взял ее за руку и наклонился поближе, заставив ее снова посмотреть на себя:

— Ты не должна упрекать себя в чем-либо, Шани.

Она хотела заговорить, но он закрыл ей рот горячим поцелуем.

— Думаю, на Косе, когда мы были так счастливы, мне следовало сказать, что я люблю тебя, — произнес он наконец.

— Но ты не сказал из-за Брайана. Ты думал, что он еще нужен мне. — Шани чувствовала себя виноватой. Она просто была обязана понять природу его истинных чувств, ведь он был так нежен с ней. Поездка на Кос была для нее прекрасной возможностью узнать настоящего Андреаса, но должных выводов она тогда не сделала. — У меня создалось такое впечатление, будто ты что-то замышляешь…

— Замышляю?

— Мне казалось, что ты найдешь способ предотвратить развод — даже если мой адвокат окажется прав и сумеет его добиться. Ты?.. Я хочу сказать… — она не могла подобрать нужных слов, и Андреас пришел к ней на помощь.

— Ты предполагала, что я с самого начала принял определенные меры, чтобы развод оказался невозможным? — она кивнула, и он продолжил: — Такая идея приходила мне в голову, но, как я уже сказал, мне не хотелось, чтобы все произошло так. Я надеялся, что ты захочешь вернуться по собственной воле. Так или иначе, после этих угроз я решил положить конец самой идее о разводе. — Губы ее дрогнули, к глазам опять подступили слезы, и он, заметив это, сказал: — Ты устала, любимая, тебе надо хорошенько отдохнуть. — Он подоткнул ей одеяло и погладил по голове. — Ты сумеешь заснуть или дать тебе успокоительного?

— Усну сама. — Ей впервые за долгое время было так хорошо, она зевнула и подняла на него слипающиеся глаза. — Скажи, милый, а сам-то ты спал с прошлой ночи? Ведь все произошло прошлой ночью?

— Прошлой ночью? Мы бы не стали тебя перевозить сюда, произойди все прошлой ночью. — Оказалось, что она пробыла без сознания двадцать четыре часа, а потом еще лежала под наркозом. — Я и сегодня-то тебя перевозить не хотел, но сводка погоды заставила принять это решение. В Трудосе снова ожидают сильный снегопад, а тогда дороги будут непроезжими еще несколько недель.

— Ты потратил на меня столько времени… — чуть слышно прошептала она. — Чем мне только отблагодарить тебя, Андреас?

— Ты уже это делаешь — ты любишь меня. — Голос его был мягким, глаза светились благодарностью. — Благослови тебя Бог, родная. — Он опять наклонился и поцеловал ее, но на сей раз поцелуй его был почтительным, словно он прикасался к святыне. А когда он выпрямился, Шани спросила:

— Когда я смогу встать с постели?

— Очень скоро. Мы вместе проведем Рождество, и это будет потрясающе.

— А каков в это время Кос?

— Пока никаких путешествий, сладкая моя.

— Может, в январе? — спросила она, уже почти засыпая. — Помнишь, ты говорил, что это было бы отличным местом для медового месяца…

— И никакого медового месяца до особых распоряжений твоего лечащего врача.

Она тяжело вздохнула. Как могла она так долго думать, что для него это было лишь страстью?

Весна пришла на чудный остров Кос. Шани и Андреас рука об руку стояли на вершине Асклепиона. На щеках Шани играл свежий румянец, волосы развевались на ветру, глаза сияли от счастья. Воздух был напоен ароматами весны, солнце ярко светило в безоблачном ярко-голубом небе.

Шани с любовью поглядела в лицо мужа. Он улыбнулся, взял ее руку и поднес к своим губам.

Примечания

1

Оуза — национальный греческий напиток.

2

Дорийцы — одно из основных древнегреческих племен, переместившихся из Северной и Средней Греции в юго-западные районы Пелопоннеса, впоследствии заселили острова Родос, Кипр, Крит и др.