Рита Эстрада - Тайна ключа из слоновой кости

— Ты уверен?

Он наклонил голову.

— Уверен. И что, если я и хотел раньше разделить мою жизнь с Фейт? Какая теперь разница? Я здесь. С тобой. Мне хотелось бы остаться, но мы оба знаем, что это невозможно. — В глазах его читалось горе. — Но, если только это возможно, я снова разыщу тебя. Клянусь тебе.

Хоуп бросилась в объятия к Арману, и слезы безмолвно катились по ее щекам на его обнаженную грудь. Несправедливо, что ей суждено сначала полюбить его, а затем потерять!

Глава десятая

Профессор сидел, перебирая бумаги, в беспорядке разбросанные по гладкой поверхности его большого письменного стола из орехового дерева.

— Я же знаю, что это где-то здесь, дорогая… Ага, вот оно. — Он поднял на Хоуп взгляд, и она увидела, что в глазах его плясали радостные искорки. — Вы никогда не догадаетесь, что мне удалось найти.

— Затрудняюсь даже представить, что же это такое может быть.

— Мне позвонила Белла Хэддингтон и сказала, что вы заезжали к ней. Она также упомянула, что предложила вам посетить некоторые из домов, превращенных в музеи. — Ричардс посмотрел на Хоуп поверх очков. — Вы сделали это?

— Если честно, то нет. Еще нет, — поправилась она. — Я собиралась сделать это сегодня, хотя и не уверена, что найду там что-то важное для себя. Все эти дома были построены лет через сто после смерти торговцев, которые меня интересуют.

Он откинулся на спинку стула, удовлетворенный ответом.

— Прошу прощения, юная леди, но так подумали бы многие. Однако Белла подала мне мысль, и я начал свое собственное маленькое расследование. Один из домов, а именно дом семейства Пикар, возможно, принадлежал правнуку одного из людей, сведения о которых вы разыскиваете. — Он заглянул в свои записи. — Джентльмена по имени Жак Пийон. В те времена здесь жили люди разных национальностей, и многие имена могли меняться в соответствии с другой национальностью. Или же по иной причине — например, какой-то человек мог изменить свое имя на другое, принадлежащее дальней, но более знатной и богатой ветви рода. Очевидно, предполагалось, что это поможет и ему стать более влиятельным и нажить состояние, производя впечатление на всех вокруг. Особенно если связи со знатными фамилиями и старой родиной во многом определяли и социальный статус. Согласно моим данным, Пийон исчез как раз перед тем, как Пикар стал вести свое собственное дело. Именно поэтому я полагаю, что это один и тот же человек.

Потребовалось несколько минут, чтобы Хоуп могла переварить полученную информацию. Она уставилась на старика, и мысли ее понеслись сумасшедшим галопом. Вдруг она вскочила, и широкая улыбка озарила ее лицо.

— Дом семейства Пикар здесь, в Дулуте, где находится?

Профессор протянул ей листок бумаги, и она взяла его дрожащими пальцами.

— Вот тут написан адрес. Желаю удачи в ваших поисках. Тем временем, если мне удастся раздобыть еще какие-либо сведения, я немедленно напишу вам на адрес вашего почтового ящика.

Хоуп двинулась к двери: ей не терпелось поскорее отправиться по указанному адресу.

Преодолев в считанные секунды лестницу, она вскочила в машину. Взревел мотор — и автомобиль сорвался с места.

Около часа Хоуп разыскивала нужную улицу. К этому времени энтузиазм ее значительно поуменьшился. Может быть, это еще один тупик? В конце концов, что такого, если этот дом действительно принадлежал кому-то из родственников Пикара? Все равно, ведь дом был по крайней мере построен лет на сто позже, а это ничем и никак не поможет Арману.

Особняки возвышались в этом районе на каждом шагу. И вот среди домов более ранней постройки, где проживали миллионеры в те времена, когда железорудные шахты короновали первых королей и деньги потекли к ним в таком же изобилии, как воды в Верхнее озеро, Хоуп увидела величественный особняк семейства Пикар. На лужайке перед ним была укреплена большая деревянная вывеска, сообщавшая, что «Дом Джона Пикара открыт с 11 до 17 часов каждый день со вторника по воскресенье, выходной — понедельник». Совсем неплохо для правнука скромного поселенца приграничного региона. Бросив взгляд на часы, Хоуп поняла, что до закрытия оставалось всего полчаса.

Она взялась за ручку тяжелой дубовой двери, которая легко подалась, скользнув на хорошо смазанных петлях и открыв взору Хоуп ярко освещенную галерею и вазу с белыми цветами, аромат которых сразил ее почти наповал.

— Э-эй! — позвала она, но никто не ответил. — Добро пожаловать, дорогая, — пробормотала она, обращаясь к самой себе и переступая через порог. Брошюрки о доме-музее и книга для росписи гостей размещались по обе стороны от нагромождения цветов, слегка навевающих мысли о похоронах. Хоуп взяла одну брошюрку и заглянула в гостиную, которая помещалась справа от прихожей.

С одной стороны комнаты стоял во всю длину стены стол в стиле эпохи королевы Анны. Вокруг него были расставлены стулья. Две оттоманки, также в стиле эпохи королевы Анны, занимали место между кушеткой и креслом с подушкой из конского волоса.

В комнате были и другие стулья, а на маленьких столиках красовались викторианские лампы с оборчатыми абажурами. Судя по всему, мебель в доме была намного моложе его последних обитателей.

Следующая комната представляла собой спальню с огромной кроватью под балдахином — казалось, нужна была стремянка, чтобы забираться на нее. Здесь же стоял большой шкаф-гардероб с замысловатой резьбой и небольшой сундук, на крышке которого размещался туалетный прибор — кувшин и таз.

Хоуп вышла из комнаты, слегка постукивая каблуками по старинному паркету. За следующей дверью был кабинет. Огромный письменный стол-бюро сразу же привлекал к себе внимание, но ячейки для бумаг были пусты, и только в одной из них виднелись брошюрки, подобные той, что взяла себе Хоуп. Около стены стоял — тут она наконец заглянула в брошюрку — шезлонг, целиком изготовленный из красного дерева. Действительно, большая редкость, только вот Джон Пикар вряд ли когда пользовался этой вещью…

Хоуп вздохнула. Воодушевление, которое она испытала после разговора с профессором, похоже, медленно покидало ее, оставляя в душе лишь горькую пустоту разочарования.

Она уже повернулась, чтобы уйти, но тут взгляд ее упал на небольшую рамку, висевшую в тени на стене. Сердце ее застучало. Дыхание прервалось. Должно быть, глаза обманывают ее. Она поморгала.

В резной рамке из темного дерева помещалась коробочка, выложенная светло-зеленым бархатом. Передняя стенка коробочки была стеклянной. В самом центре коробочки лежал большой — не меньше шести дюймов в длину — ключ из слоновой кости, с затейливой резьбой. Латунная проволока оплетала основание ключа, придавая ему большую прочность. Под рамкой виднелась маленькая латунная табличка, сообщавшая, что данный ключ прадед Джона Пикара в середине XVIII века получил от какого-то капитана одного из морских судов.