Наследник для бывшего - Олли Серж
Они улыбаются, почти смеются. Явно друг другу симпатизируют.
И я, почему-то, очень боюсь, что сейчас они разойдутся каждый в свой дом и больше никогда не встретятся, а помочь им не имею права.
Отвлекаюсь на покупателей и боковым зрением вижу, как пара покидает наш магазин, так ничего и не купив. Меня до абсурда радует этот факт.
Потому что ей больше не нужно возвращать мужа, а он сегодня потратит заначку, напоив приятную женщину кофе…
Скорее всего, у них ничего не выйдет. Потому что обязательства окажутся сильнее. Дети, имущество, родители…
В таких случаях обычно философствуя, говорят о том, что люди бы изменили своё решение, зная, что их оставшийся срок жизни короток. Они бы выбрали любить и быть любимыми.
Это правда? Я не знаю.
К двадцати семи годам я так и осталась дальтоником, который с трудом различает полутона человеческих решений и поступков. Для меня гораздо важнее конечная цель, достигнутая честным путём.
Мне кажется, что у нас с Максом почти честно.
Уже который раз в день я захожу в его социальные сети и смотрю старые фотографии. Из поездки он шлёт мне фотографии в месенджер.
Очень скучаю.
Пользуясь тем, в магазине временно нет покупателей, наливаю себе чай и пытаюсь засунуть в себя хотя бы бутерброд.
– Это твой мужик? – с интересом заглядывает мне через плечо моя напарница. – Красивый, – резюмирует. – А у моего, – она хихикает, – одна фотка всего в обнимку с рыбой. Ща покажу тебе, – достаёт телефон и продолжает говорить. – Они зимой щуку поймали с отцом. Потом, как дети, вокруг неё хоровод водили, типо редкость большая, – скользит она пальчиком по экрану.
На секунду замирает, подгружая ленту и первая выпавшая фотография заставляет покрыться меня холодным потом и сжаться.
– Кто это? – спрашиваю охрипшим голосом и не могу отвести взгляд от бывшей жены Макса в лыжном костюме.
– Это одна бьюти-блогер, – отмахивается моя коллега, – вооот, смотри, – с гордостью подсовывает мне фотографию мужчины в обнимку с рыбиной. Десять кило.
– Здорово, – выдавливаю из последних сил улыбку и вскакиваю на ноги, потому что если сейчас не позвоню Максу и не услышу, что я его глупая и любимая девочка, то сойду с ума. – Мне надо… – говорю коллеге.
– Блин, тошнит да? – провожает сочувственным взглядом она меня. – Пройдёт. У меня с дочкой до третьего месяца всего было.
Я забегаю в подсобку и набираю номер Царицына.
«Абонент временно не доступен…» – отвечает мне механический голос.
Я набираю Макса несколько раз, а потом просто плюхаюсь на стул и начинаю рыдать.
Нет, он же не мог улететь с ней. Если даже они и в одном месте, то она сама прилетела…
И я почти искренне в это верю, но ревность скользкой змеей скручивается в моей душе.
Почему ты, Царицын, не берёшь трубку?!
Остаток рабочего дня я доживаю просто на морально-волевых и дома снова набираю Макса, чувствуя, с каждым звонком все больше унижения и отчаяния.
«А ведь в какой-то момент серьезно собиралась просто от него забеременеть и уйти. Или родить совсем без отца.» – напоминаю себе.
Но почувствовав снова, какого это быть с любимым, предыдущие мысли кажутся бредом.
Я успеваю натереть полиролью все поверхности и зеркала, постирать, повесить белье…
Макс перезванивает только поздно вечером. Говорит, что чуть не сошёл с ума, когда увидел мои звонки. Объясняет, что ветер накренил ближайшую вышку, и связь ловила очень плохо.
Я истерично вываливаю на своего мужчину тонну претензий, густо намешанных с волнением, подозрениями, и разбавленных слезами.
Царицын клянётся, что его бывшей с ним нет. Пытается выяснить откуда я это вообще взяла, но я почему-то молчу и не спешу выдавать свой источник информации.
Макс успокаивает меня, купает в нежности и признаниях. Обещает, что через два дня будет рядом. У них остался только один самый дальний объект.
– Пойдём смотреть нашего с тобой малыша, – убаюкивает меня его голос. – Я вас целую, Асенька, не волнуйся так больше. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, – отвечаю я, крепко засыпая.
Утром первым делом я отправляю Максу сообщение со своим фото и иду в душ, боясь опоздать на работу. Лучше собраться пораньше, чтобы сэкономить время на токсикоз.
После водных процедур завариваю себе чай и беру в руки телефон, чтобы увидеть ответ Макса. Но его нет. Сообщение висит непрочитанным.
– Абонент временно недоступен.» – отвечает механический голос, когда я набираю номер Царицына.
Я собираюсь и иду на работу, уговаривая себя не нервничать и не фантазировать плохого. Но получается у меня очень плохо. Все валится из рук, болит голова и ноет живот.
Вечером нарушаю данное себе обещание не шпионить за бывшей женой Макса и, как самая настоящая мазохистка, нахожу в соцсети ее профиль.
Эмираты. Господи! Следом за фото в горнолыжном костюме идёт вереница из отеля в летних платьях.
Я нервно смеюсь над собой, но успокаиваюсь лишь минут на десять.
Страх и непонимание ситуации размазывают меня с новой силой. Потому что, в моей голове появляется новый полутон, когда было бы легче знать, что твой мужчина с другой женщиной, и у него все хорошо, чем волноваться реально о жизни и здоровье.
Моя сменщица воркует на кассе с кем-то из друзей мужа, и это очень хорошо, потому что нервы меня так подводят, что грохочет сердце и колотятся руки.
– Вот иногда полезно любить тещу, – глубокомысленно изрекает знакомый моей сменщицы. – У неё юбилей в этом году. Шестьдесят лет. И уперлись они с женой, прикинь, дай им ресторан, гостей. Теща ещё, как обычно: «Может быть, это мой последний юбилей». Короче, сдал я билеты. Накрылись мои горы в этом году юбилеем. А сегодня по телеку видел, что курорт закрыли. Где-то лавина сошла. Вот думаю, пойду тёще подарок куплю от себя…
– Простите, – подхожу я ближе к кассе, держась мокрыми руками за витрину. – А где вы говорите сошла лавина?
Говорю это, ощущая, как в затылке холодеет.
– Так Домбай же… – отвечает мужчина.
Мир вокруг меня начинает качаться. Уши спасительно перестают слышать, и я чувствую, как опасно медленно начинают моргать мои глаза.
– Ася, тебе плохо! – кидается ко мне сменщица и помогает осесть на кресло. – Водички принести?
– Телефон мне принеси, – мотаю я головой.
Глава 44. Спасибо…
Ася
– Андрей, ты почему молчишь? – кричу я в трубку. – Ты же даже инструктором работал!
– Асенька, я приеду и мы поговорим, – говорит приятель успокаивающим тоном, от которого мне становится только хуже. – Не нервничай, ради Бога.
– Ты ответь на вопрос! – мой голос срывается на писклявый фальцет.
– Я буду через пол часа, – отвечает Андрей и сбрасывает звонок.
Моя коллега Людмила подходит ко мне со стаканом воды.
– Ась, попей водички… Я магазин закрыла. Посчитаю все сама. Чего говорят то? – заглядывает мне в глаза, опираясь поясницей на витрину.
– Ничего, – мотаю я головой и все-таки делаю глоток воды. – Что ведутся работы, что пока пострадавших нет. Я весь интернет пересмотрела. Но ты же
