Ловушка джентльмена (СИ) - Крон Марта
— Я не заслуживаю тебя… — судорожно вздохнув, он стиснул моё тело и прижал мою голову к своей груди.
— Прекрати. — сказала я его вечным останавливающим тоном и дрожащей рукой погладила мужскую грудь, в которой сходило с ума сердце, отбивая такой ритм, что я забеспокоилась, лишь бы не случился приступ. — Давай, садись на кровать… — подтолкнула его к мягкой поверхности и ладонями вытерла слёзы с мужского лица.
Джентльмен нахмурился и отвернулся, считая, что его застали врасплох, но я мягко повернула его голову назад. — Не прячься от меня…
— Мне стыдно таким быть, Полин… — хрипло прошептал он.
— Не бойся суда, а бойся стыда. — промолвила я папины слова и нежно зачесала растрепавшиеся волосы мужчины набок.
Притихнув в ожидании, я просто позволяла Климу внимательно смотреть на меня, надеясь, что так он сможет притупить все реактивные эмоции, что вылились в самое настоящее отчаяние.
— Обними меня… — дрожащим голосом попросил он и раскинул руки, предлагая сесть к нему на колени.
Не мешкая, взобралась на любимого мужчину и притянула к себе, ощущая, как прерывисто он обжигает мне дыханием грудь.
— Все эти годы я носил эту боль внутри и не осмеливался даже думать, не то что говорить это вслух… — еле слышно начал Клим, глотая от напряжения слова.
Моё сердце сжалось от предчувствия горьких воспоминаний и я стала медленно раскачивать нас из стороны в сторону, убаюкивая мужчину, как ребёнка.
— Я тогда был совсем молодым… — прокашлялся он и просунул свои руки под мою майку, суетливо поглаживая кожу на моей спине. — Мне было всего восемнадцать. Я жил тогда с родителями и ни о чём в жизни не заботился. Одна из девчонок, с кем я тогда развлекался вдруг объявила о своей беременности… — рвано выдохнув, Клим уткнулся лбом в область моей ключицы и на время замолчал. — Я и не думал посылать её на аборт… Нет, я не любил её, да я даже имя с трудом вспомнил, но узнав о ребёнке я обрадовался… Правда обрадовался. Это непередаваемое чувство и… — резко подняв на меня глаза и этим напугав, сокрушённо воскликнул. — Прости! Я не так выразился…
— Ничего. — успокоила я его, ласково поцеловав в лоб.
— Я не собирался жениться или что-то в таком роде. Я хотел только ребёнка. Мне пришлось изрядно повоевать с родителями и семьёй девушки, и им оставалось только смириться. Сначала всё было хорошо… — руки на моей спине вздрогнули и стянули больно кожу. — Но на втором узи врач выявил патологию… неправильно формировались некоторые органы, порок сердца и какая-то ещё хрень, которую я даже вспоминать не хочу…
Подозревая, что дальше меня ждёт страшная новость, я инстинктивно обняла Клима сильнее, укрывая от возможной боли.
— Мы решили оставить её… — услышала я надрывный стон и в тот же миг по моей груди потекли обжигающие капли любящего отца. — Нас заверили, что сразу после рождения можно будет провести операцию…
Боже, я не хочу это слышать!!!
— Её маленькое сердечко не выдержало… — рыдания перестали быть тихими и мой дорогой, несчастный и такой страдающий Джентльмен завыл, как раненный зверь. — Она прожила всего восемь дней… — мою спину опалила боль от впивающихся ногтей. — Восемь грёбанных мучительных дней! Она была ангелом, понимаешь, Полин?! Ангелом! Я ничего более хрупкого в жизни не видел…
Господи, просто сердце на разрыв.
— Я смог подержать на руках дочь только после её смерти… — хватая ртом воздух, Клим закрыл лицо руками и горько заплакал.
Мы плакали вместе. Я, что есть силы, прижимала его к себе и осыпала беспорядочными поцелуями.
Какое горе! Это невозможно выдержать, а он смог… стал сильным мужчиной.
Лучшим из всех, кого я встречала.
— Мы назвали её Роксана. — с трепетом прошептал Клим, протерев лицо ладонями и прильнув ко мне ближе. — Означает «рассвет»…
— Красиво… — сквозь слёзы просипела я.
— Я думал, что хуже этой потери ничего быть не может, но врачи прямо мне в глаза сообщили, что виной тому генетическая наследственность… моя, Полин… — посмотрев на меня убитым взглядом, мужчина болезненно поморщился и издал тяжкий стон. — Все анализы показали, что я носитель… я изуродовал маленький плод… я заставил страдать свою девочку… я убил собственного ребёнка!
— Ох, Клим… — обхватила его голову и заставила смотреть на себя. — Никого ты не убивал! Убийца — это тот, кто делает специально! Так получилось и не вздумай винить себя! Смотри на меня! — когда он в протесте затряс головой. — Ты прав! Роксана родилась ангелом! А ангелы живут в раю, Клим! В раю, слышишь!? Там, где всегда светло, тепло, где её любят… Не мучай себя! Не заставляй её переживать за тебя… не беспокой её, ей плохо, когда ты плачешь, Клим…
Ему стало так больно, что он зажмурил глаза.
Набрав в грудь побольше воздуха, я прикоснулась к ним губами и начала собирать все до единой, безутешные отеческие слёзы.
Спустя время я погладила его по опухшей щеке и осторожно спросила:
— Ты из-за этого уехал из Польши?
— Да. Девушка и вся её родня обвинили меня в смерти ребёнка… Оставаться там я был не в состоянии… — опустошённо выдохнул Джентльмен. — Если бы Томас не приютил тогда, я бы спился и сдох где-нибудь в подворотне.
— Спасибо ему. — вспомнила того серьёзного мужчину и заведомо прониклась к нему симпатией.
— Я не пью сейчас. — зачем-то оправдался Клим. — Только, когда поминаю дочь… Каждый год в один и тот же день хочу вскрыть себе вены, но вместо этого иду к брату и пью, пока не отвлекусь.
— Когда наступит этот день? — в ужасе ляпнула я.
Дура! Кто ж так открыто спрашивает?
— Уже был, родная… — с горечью усмехнулся он. — В тот день я поимел тебя в лифте…
Мне лишь удалось прикрыть глаза и покачать головой.
— Но ты сама об этом попросила, помнишь?
— Помню. — почувствовав, что от слёз начала раскалываться голова, помассировала виски.
— Я не собирался этого делать, но ты была не в себе и могла продолжить поиск объекта для своего утешения. Так что… что было, то было… — внезапно меня приподняв, понёс на кухню.
— За таблеткой. — пояснил он, опуская меня на стул.
— Клим? — вдруг осенило меня. — А что ты вообще делал в доме Стаса в тот день? За мной следил?
— Вообще-то Томас живёт в этом доме. — ответил он, избегая вопрос о слежке.
Значит, был грешок.
— Ты знал, что в тот день меня муж бросил? — наблюдала за тем, как мужчина бросает в стакан с водой шипучую таблетку.
— Бывший муж. — поправил он меня. — Нет, не знал. — протянул мне лекарство и кивнул, чтобы выпила. — Я просто ждал, когда его прорвёт. Мог бы и пораньше… придурок… я столько времени ждал.
— Сколько? — скривилась от противного вкуса выпитого.
— Несколько месяцев. — забрал у меня из рук стакан и громко поставив его на стол, неуверенно подошёл ближе. — Полин… ты теперь всё знаешь… я слабак по жизни, я не полноценен, я поступил с тобой нечестно… не дал тебе выбора, забрал тебя с порога и привязал к себе… я… — тряхнув головой, наклонился прямо к моему лицу и проникнул в мою душу долгим испытующим взглядом. — Просто подумай… нужен ли тебе такой неудачник, как я?
О, спасибо, хотя бы спросил!
Схлестнувшись с ним взглядами, присмотрелась получше и заглянула в его самую глубь.
Ага, как же! Спросил он…
Врёт он всё! Там другой вариант даже не рассматривают!
Манипулятор хренов! Никогда не изменится!
— Да кому ты нужен, неудачник… — закатила глаза. — …кроме меня?
Даже при всей серьёзности момента и пережитых эмоциях, мог бы и улыбнуться от счастья что ли.
Его же выбрала, ну?
Но не-ет… мы будем прищуриваться, рассматривать меня, что-то искать в кармане, вставать на одно колено и…
— Полин?
— А? — ловите, я падаю со стула.
— Видишь это? — одним щелчком раскрыл передо мной футляр с кольцом.
— Э-э… — дар речи пропал.
— Одно твоё слово и я покажу тебе, каким должен быть настоящий муж.
Так, какое там слово нужно говорить?
— Только… — перебил в тот самый момент, когда ответ у меня был уже на кончике языка. — Подумай. Если согласишься… ловушка захлопнется. И ты навсегда останешься только со мной. Обратно не выпущу.
