Джудит О'Брэйди - Музыка тропического ливня

— Ради Бога, Линда! — Он отъехал назад на стуле, встал и засунул руки в карманы. — Но не надо путать меня с Филиппом. Как, по-твоему, почему я поселился на этом острове? Неужели для того, чтобы оказаться в окружении истеричных женщин? Неужели ты думаешь, я нуждаюсь в них?

— Во мне ты тоже не нуждаешься, — заметила она грустно. — Тебе хватает драгоценной Норы.

В комнате вдруг воцарилась вязкая, тягостная тишина. Приветливое ясное утро потускнело. За окном в темнеющих высях угрожающе заскрежетал гром. Линда зябко поежилась. Снова послышалось громыхание. Надвигалась гроза.

Джеймс наклонился к столу, взял женщину за руку и повел по лестнице вверх. Она не сопротивлялась. Когда они зашли в его спальню, он навзничь рухнул на кровать и осторожно, медленно потянул Линду к себе. Потом на себя. В следующую секунду его руки сомкнулись в кольцо на ее спине, и их губы слились в поцелуе. Мужчина целовал ее не нежно, а с такой необузданной страстью, что в ней тотчас вспыхнуло ответное буйное желание.

— Я хочу тебя, — пробормотали его губы. — О Боже, Линда, как я хочу тебя!

Когда он бережно перевернул женщину на спину и лег на нее, здравый смысл Линды моментально испарился, словно его никогда и не было. В ней ожили все чувственные фантазии, которые она в себе замуровала. Волны разбуженной страсти, казалось, готовы были взорвать ее изнутри. Линда всем телом прижалась к Джеймсу и стала исступленно целовать его, сгорая от неистового желания принадлежать ему.

Пока Джеймс стягивал с Линды шорты и рубашку, его руки лихорадочно дрожали, блуждали по ее телу, при этом он не переставал жадно целовать ее губы, шею, груди. Затем на полу оказалась и его одежда. Теперь мужчина и женщина лежали на кровати голые, страстное желание физической близости обжигало их тела; они целовали, гладили, ласкали друг друга, не говоря ни слова, затаив дыхание, подчинившись той древней, необоримой силе, во власти которой оба сейчас находились.

Линда ни о чем не могла думать, ничего не соображала. Она лишь все сильнее льнула к Джеймсу, дрожа всем телом, ощущая его твердую плоть, которая напряглась как стальная пружина. Судорожный трепет тел, жар поцелуев, дикое неистовство желаний — все слилось в каком-то первозданном хаосе.

Накал чувств достиг предела, а затем и блаженной разрядки как раз в тот момент, когда небеса за окном разверзлись и на остров обрушился ливень. Косматые потоки хлестали по деревьям, зеленой траве, обильно покрывали пузырями пересохшую землю.

Запыхавшаяся, насыщенная любовью Линда лежала в объятиях Джеймса, руки и ноги налились тяжестью, сладостная истома и изнеможение сковали ее тело, и она не могла даже пошевелиться.

Они еще долго лежали молча. Потом Джеймс разомкнул свои объятия, перевернулся на спину и устало закрыл глаза. Затем его рука вновь потянулась к Линде и опустилась на ее бедро; казалось, Джеймсу нужно было постоянно, каждую минуту чувствовать ее рядом.

В открытое окно лилась гулкая музыка непрекращающегося ливня, струились острые запахи влажной земли и свежей зелени. Линда подумала: завтра все оживет, цвета станут четкими и яркими. Завтра.

А сегодня… Сегодня, когда разгоряченных щек коснулась прохлада бриза, к ней вернулся здравый смысл. Радостное настроение тотчас улетучилось, уступив место негодованию и страху. Какая она дура, что позволила произойти этому вновь! Нет, таким способом не отделаешься от наваждения. Кто-то, похоже, проклял ее, опутал сетью злого заговора, лишь бы помешать Линде найти свое счастье — все в ее судьбе складывалось так, чтобы она влюблялась лишь в порочных мужчин. Подумать только: вся ее жизнь может бессмысленно растратиться на бесплодные страсти и безутешные одинокие ночи!

Джеймс, облачившись в голубую рубашку и белые шорты, подошел к окну.

— Линда, нам надо поговорить, — сухо и спокойно произнес он.

— Это была ошибка, — сиплым голосом ответила женщина. О Боже, ведь сейчас совсем не до выяснения отношений.

— Не было никакой ошибки. — С беспощадным видом мужчина сунул руки в карманы. — Мы нужны друг другу, Линда, и ты это знаешь.

— Нет. — Она покачала головой, а ее сердце на миг замерло от испуга. — Мы не можем так продолжать дальше! Так не должно быть. Все было ошибкой с самого начала.

— Какая ошибка в том, что я люблю тебя, Линда? — Его взгляд словно пронзил ее, она смотрела на Джеймса как загипнотизированная.

Он любит ее! Сердце Линды мучительно сжалось. Слова признания из его уст она услышала впервые. Но это не облегчило ситуацию. Наоборот, все осложнилось еще больше.

— У нас ничего не получится! — Ее голос прозвучал на высокой, почти визгливой ноте. Женщина глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и с трудом сдерживая себя, чтобы не расплакаться. Она стояла посреди комнаты, завернувшись в полотенце, и такой вид, разумеется, не прибавлял ей ни достоинства, ни уверенности в себе. — Джеймс, ты не тот мужчина, который мне нужен.

Его лицо приняло суровое, даже сердитое выражение. Губы сжались в узкую жесткую полоску. Он подошел к ней почти вплотную, но не прикоснулся.

— Тогда кто же тебе нужен? Скажи мне!

— Я не знаю. — Ее ноги отяжелели и не могли сдвинуться с места. — Но ты не подходишь мне, я говорю серьезно! Я не хочу тебя!

Джеймс угрожающе качнулся вперед, их взгляды скрестились, и невероятно синие глаза словно пронзили ее насквозь.

— Ну и черт с тобой!

На следующий день Джеймс уехал. Линда испугалась. С тяжелым сердцем она прошлась по пустым комнатам. Машинка, фотографии, книги, газеты — все исчезло. Она не могла поверить своим глазам.

Миссис Ли сообщила, что Джеймс собрался и покинул дом утром, когда Линда читала детям сказки в сиротском приюте.

На кухонном столе лежала записка: «Линда, при сложившихся обстоятельствах для нас обоих, полагаю, будет лучше, если я уеду. Спасибо за то, что на время приютила меня, спасибо за великолепные блюда и помощь в творческом процессе. Джеймс».

Она скомкала бумажку и швырнула ее в урну на манговые корки. Хорошо отделалась, мелькнуло в голове. И весь дом теперь снова в ее полном распоряжении. Никаких тебе больших синих глаз, сводящих с ума, никаких телефонных звонков от сестриц-паразиток. Никаких доротей. Никакой Норы.

И никто больше не обнимет ее, а она не будет думать, что любима, и воображать себя сокровищем, которым действительно дорожат.

Линда рванулась вверх по лестнице, вбежала в свою комнату, сбросила с себя одежду, встала под душ и зарыдала. Чем скорее она выплачется, тем быстрее сможет начать новую жизнь.

Оставшись одна, Линда с головой ушла в дела, работая каждый день с неистовством маньячки. На скудные остатки состояния она приобрела кусок земли, очистила и выровняла площадку, закупила строительные материалы и наняла рабочих для сооружения оранжерей. И все у нее получалось замечательно.