Луанн Райс - Судьбе вопреки

— Ну, как ты? — поинтересовалась Энн.

— Замечательно, — ответила Мариса, пытаясь улыбнуться. — Ты прекрасно справилась с организацией фестиваля.

— Спасибо, — сказала Энн. — Это самое веселое время года, но работы у меня прибавляется. Как хорошо хотя бы чуть-чуть просто посидеть и послушать музыку.

Мариса кивнула:

— Я побывала на многих фестивалях. В Ньюпорте и на восточном побережье Мэриленда, много раз в Бостоне…

— И всегда вместе с сестрой? — спросила Энн. Мариса опять кивнула. Она не хотела плакать на глазах у всех, поэтому сделала глубокий вдох и отвернулась.

— Мы держим для вас с сестрой место в программе фестиваля, — сообщила Энн.

— Думаю, оно нам не понадобится… — начала было Мариса.

Энн ничего не сказала, но ее голубые глаза излучали столько тепла и доброты, а улыбка была такой ободряющей, что сердце Марисы дрогнуло. Она услышала, как женщина на сцене заиграла «Сны» — милую традиционную ирландскую песню, которая всегда была любимой колыбельной Сэм. Слезы брызнули из глаз Марисы, и ей показалось, что душа ее сейчас разорвется надвое.

— А где сейчас твоя сестра? — мягко спросила Энн.

— В Балтиморе, — ответила Мариса. — Я думала, она в Перу. Но она вернулась домой еще на прошлой неделе.

— И не сообщила тебе?

Мариса отрицательно покачала головой, представив, как Патрик идет к маленькому домику на Фиш-стрит, как он разговаривает с Сэм.

— Один мой друг нашел ее, — сказала она.

— А вы с Сэм очень близки? — спросила Энн.

— Были когда-то.

— Сестры, — проговорила Энн. — Они вырастают, зная друг о друге абсолютно все, живя в одном доме, делясь секретами, чувствуя одно и то же.

— Это о нас с Сэм. — Мариса внезапно поняла, что у Энн тоже должна быть сестра. — Именно такими мы и были.

— Детьми мы с моей сестрой Эмили были очень близки, все делали вместе. Вы с Сэм играли на скрипках, а мы с Эмили исполняли чечетку.

— На фестивалях ирландской музыки? — уточнила Мариса.

Энн кивнула:

— До тех пор, пока она не поступила в колледж. Потом она стала работать в Торонто, а позже переехала в Ванкувер. После этого все уже было по-другому. Я чувствовала себя совершенно брошенной. Как мог человек, с которым я проводила все свое время, которого я любила больше всех на свете — моя самая лучшая подруга, — просто взять и вот так бросить меня?

Но она тебя не бросила, — возразила Мариса, вспоминая, как она сама первая оставила Сэм дома, поступив в Школу медсестер в Балтиморе. И как она потом покинула ее в Балтиморе, выйдя замуж за Пола и переехав в пригород Бостона. — Она проста стала жить своей жизнью.

— Теперь я это понимаю, — согласилась Энн. — Но тогда… — Она покачала головой.

— Мне кажется, у нас с Сэм другое, — сказала Мариса. — Она всегда приветствовала мои поступки, что бы я ни делала. Мы скучали друг без друга, но всегда находили способ быть вместе. Однако на этот раз… я позволила кое-кому плохо с собой обращаться и не разрешила Сэм мне помочь.

— Ты старшая сестра? — спросила Энн

— Да.

Энн улыбнулась любящей и мудрой улыбкой.

— Младшие сестры, — сказала она, — всегда хотят, чтобы их старшие сестры были умнее их, чтобы знали больше их. Они хотят, чтобы те показали им дорогу.

— А ты младшая? — спросила Мариса. Энн кивнул:

— Да, младшая.

— И вы с Эмили?..

— Мы сейчас даже ближе, чем раньше. Не сразу, но я изменила свои взгляды. Она была терпеливой и все это время ждала меня. Думаю, сестры должны иногда бунтовать друг против друга, как подростки бунтуют против своих родителей. Это не значит, что они не любят друг друга. Иногда просто необходимо разойтись, чтобы потом опять сблизиться.

Мариса кивнула, надеясь, что все окажется именно так.

— А кто этот друг? — спросила Энн.

— Что?

— Кто этот друг, который ездил в Балтимор, чтобы разыскать Сэм? — повторила Энн. — Кто это был?

— Патрик Мерфи, — ответила Мариса.

— Тот самый детектив, который приезжал?.. Мариса кивнула:

— Да. Тот, который приезжал сюда в поисках Лили.

— Может быть, — предложила Энн, — тебе стоит пригласить его на фестиваль?

Я намекнула ему, — сказала Мариса, — но он не приедет. Я даже… Я даже не хочу, чтобы он приезжал. Я еще не готова. — Она подумала о Теде, о раздоре с Сэм, о Джессике. — И кажется, я уже никогда не буду готова.

— Знаешь, — мягко проговорила Энн, — я слышала, как Лили говорила то же самое. Но вот появился Лайам… Жизнь сильно потрепала их обоих. Брак Лили с Эдвардом, гибель брата Лайама, ранение самого Лайама. Его семья после этого распалась. Они оба были очень замкнутыми, но каким-то образом помогли друг другу снова начать жить. Ты и Патрик…

— Нет, — возразила Мариса. — Здесь все по-другому. Мы едва знаем друг друга.

Энн опустила голову:

— Мне кажется, люди ищут друг друга. Именно в этом и заключается суть ирландской музыки — музыки, полной сердечности и любви. Иногда мне кажется, что мы все носимся в бурном море в маленьких лодочках, подгоняемых штормом, а с нас начисто смывает боль, причиненную жизнью, освобождая место для любви.

В этот момент Джуд окликнул Энн со ступеней гостиницы. Она помахала ему рукой, затем посмотрела Марисе в глаза.

— Я не оставляю надежду, что Сэм приедет, — сказала она. — И буду держать свободным ваше место в программе.

— Но… — начала было Мариса.

Энн покачала головой, широко улыбаясь. Обняв Марису, она встала и пошла к гостинице — ей нужно было работать.

— Если она приедет, мы будем готовы, — крикнула она через плечо.

Сказав подругам, что пойдет прогуляться, Мариса направилась вниз к гавани. Под звездным небом бухта мерцала синим и серебристым светом. Глянув в сторону юга, она представила себе Патрика на его катере в Коннектикуте, Сэм в ее квартире в Балтиморе. Было так просто вообразить себе, как они оба едут в Кейп-Хок, — и в то же время невозможно.

Она достала листок бумаги и ручку и записала слова «подгоняемые штормом». Она чувствовала, что это будет началом песни. Ей даже казалось, что она знает, кому ее посвятит.

Глава 14

Мэйв снился сон о внучке. Вот они с ней работают в саду ухаживая за розами. Морской воздух такой свежий и чистый, а аромат роз такой сладкий! Она слышит собственный голос — зовет кого-то зайти. Но по мере того как мужчина подходит к ней, ее глаза начинает закрывать какая-то пелена. Это Патрик? Или ангел, спустившийся с небес? Или кто-то еще? Мэйв вытирает глаза и видит…

Над кроватью Мэйв стоял Эдвард Хантер, глядя на нее холодными глазами. Мэйв хотела вскрикнуть, но только почувствовала, как у нее открылся рот. На лбу выступил пот, и по телу прошла волна отвращения. Она никогда не боялась или по крайней мере не позволяла людям видеть свой страх. Но теперь она не могла с ним бороться. Она, наверное, издавала какие-то звуки, потому что он нагнулся, приблизив ухо к ее губам.