Ада Суинберн - Старые знакомые

— Ты совершенно права.

— И человеком, который наставил тебя на путь истинный, был Клифф Джонсон, правильно?

Он присел на постель с ней рядом и чмокнул ее в нос.

— Я всегда знал, что ты очень умная девушка, Джесс. Да, Клифф был именно тем человеком, который вырвал меня у улицы. Он служил в полиции и как-то раз арестовал меня и пропустил через все жернова в полицейском участке. Продержал меня около суток в камере с пьяницами и парочкой жестких парней. У меня было достаточно времени, чтобы насладиться столь приятной компанией и прочувствовать все удовольствия пребывания в камере.

А потом он показал мне другую жизнь. Привез меня домой, где Мэри первым делом вручила мне кусок мыла и полотенце с наставлением смыть с себя всю уличную и тюремную грязь. Однако, чтобы смыть уличную грязь с души, потребовалось гораздо больше времени и усилий.

— Но тебе это удалось, — заметила она.

— Да, удалось.

— И что было потом?

— Я остался жить у них и снова стал ходить в школу.

— То есть фактически они тебя усыновили. А где были твои родители? — поинтересовалась Джессика.

— Я жил у тетки, отцовской сестры, после того как родители разбились на машине. Она была женщиной доброй, но очень занятой. Работала в какой-то газете и постоянно ездила в командировки. Вся ее забота сводилась к тому, что, уезжая, она оставляла мне немного денег на комоде в моей комнате. Я был предоставлен сам себе и в конце концов попал в дурную компанию. Если бы так все и пошло, я сейчас был бы уже либо мертв, либо сидел в тюрьме.

— Если бы не Клифф Джонсон.

Харлан кивнул.

— Я ему очень многим обязан. Ему и Мэри. А отплатил им за их доброту тем, что не уберег от смерти их дочь. — Он напрягся и крепко сжал ее руку.

— Ты расскажешь мне, что произошло? — тихо спросила она.

Он встал, подошел к окну и стал смотреть на залитый яркими ночными огнями город. Джессика молчала, хорошо понимая, как тяжело ему говорить об этом. Наконец он стал рассказывать:

— Паула была единственной дочерью Джонсонов. Она преклонялась перед своим отцом и еще в детстве решила, что тоже будет служить в полиции. Мэри была против, но Клифф поддержал дочь. Я относился к ней, как к младшей сестренке, и даже не догадывался, что она была тайно влюблена в меня. Когда Паула закончила полицейскую академию и пришла к нам в управление, ее сразу определили ко мне в напарники. Думаю, Клифф похлопотал об этом. Он был уверен, что я хорошо позабочусь о его дочери. — Харлан тяжело сглотнул, затем продолжил: — Однажды мы получили сообщение об ограблении небольшого ювелирного магазинчика на углу Майер-стрит и Четвертой авеню. Нам удалось задержать преступников при выходе из магазина. Их было двое. Одного, того, что был покрупнее, взял на себя я, а второго, который показался мне наименее опасным, предоставил Пауле. Я был уверен, что она с ним справится, ведь она прекрасно владела приемами карате. Но, видимо, сказалось отсутствие опыта. Паула плохо обыскала его, и, когда стала надевать на него наручники, он резко вывернулся, выхватил нож и ударил ее под ребра. — Харлан несколько секунд помолчал, видимо преодолевая ком в горле. — Она умерла по дороге в больницу.

Джессика встала с кровати, подошла к нему сзади, обняла и положила голову ему на плечо. Ей больно было видеть, как он страдает.

— Ты ведь не мог ничего сделать, правильно?

— Я должен был, должен был подстраховать ее, ведь она была еще новичком. Она доверяла мне, она любила меня, а я не смог ее защитить!

— Но ведь она была не просто женщиной, — тихо возразила Джессика. — В тот момент она была еще и полицейским, твоим напарником, и погибла при исполнении долга. Такое случается. На ее месте мог бы оказаться и ты. Джонсоны понимают это и не винят тебя в ее смерти. Подумай хорошенько, не пришло ли время примириться с собой? Сколько можно казниться?

Он повернулся и привлек ее к себе. Джессика обняла его. Так они стояли, прижавшись друг к другу, и молчали. Им было хорошо вместе. Харлан вдруг подумал, что никогда еще Джессика не была ему так близка. Он вздохнул, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в ее теплые золотистые глаза.

— Я люблю тебя, Джесс. Я любил тебя все эти десять лет, но боялся сам себе в этом признаться. Я старательно уверял себя, что это всего лишь вожделение и, если удовлетворить его, оно пройдет. Но я ошибался. Ничего не прошло. Сейчас я хочу тебя еще больше, чем прежде. Ты ведь тоже любишь меня, правда, Джесс?

— Да, Харлан. Я очень люблю тебя. Я влюбилась в тебя еще девчонкой. Я думала, что это просто глупое юношеское увлечение, но шли годы и увлечение превратилось в наваждение. Я старалась избавиться от него, пыталась заводить романы, но они очень быстро заканчивались ничем. Теперь-то я понимаю, что всех своих знакомых и приятелей я волей-неволей сравнивала с тобой и сравнение было не в их пользу. Никто не мог сравниться с моим прекрасным рыцарем.

Харлан горько усмехнулся.

— Рыцарь с поблекшими латами.

Джессика укоризненно покачала головой.

— Ты слишком строг к себе, милый. Я благодарна всем людям и событиям, которые были в твоей жизни, в твоем прошлом, за то, что они сделали тебя именно таким, какой ты есть. И я люблю тебя именно таким.

Он сжал ее в объятиях, затем немного отодвинул от себя и заглянул в ее лучистые глаза.

— Ты выйдешь за меня замуж, Джессика Паркер? — спросил он.

Джессика надеялась услышать это от него, ждала этих слов, но сейчас почему-то растерялась.

— Я…

— Дорогая, ты же не думаешь, что после всего, что было между нами, я позволю тебе ускользнуть от меня? — пошутил он, хотя было заметно, что он напряженно ожидает ее ответа.

— Нет, просто от счастья я забыла все слова, — улыбнулась она, нежно погладив его по щеке.

Его руки, лежавшие у нее на талии, сжались.

— Это означает, что ты согласна?

— Да, Харлан. Конечно же да! Тысячу раз да!

Он опустил голову и стал жадно и в то же время нежно целовать ее в губы. Она отвечала ему с такой же пылкостью. Харлан подхватил ее на руки, отнес на кровать и лег рядом.

Он шептал ей на ухо прекрасные ласковые слова, заставляющие вибрировать каждую клеточку ее плоти, наполняющие сердце неизъяснимой радостью. Руки, ласкающие ее, были нежными и нетерпеливыми.

Любовь к нему настолько переполняла Джессику, что хотелось раствориться в нем, проникнуть к нему под кожу и слиться в единое, неделимое целое. С этого момента и до конца жизни они действительно будут едины и неразделимы. Никакая сила на свете не разлучит их. Слишком долго они шли к своему счастью, чтобы позволить кому-то или чему-то отнять его у них.