Я тебя заберу (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo

Глава 51. На нервах

Тревога как удав — душит без пощады.

Не представляю, как бы я уговаривала Шаталова свозить в квартиру. Реши он, что мое желание —обычная бабская блажь, наверное, пришлось бы сбегать от охраны и на такси ехать в старый дом.

Но Марк не спорит. Окидывает меня своим самым серьезным взглядом и идет одеваться. Спустя двадцать минут мы вместе едем в школу и, высадив Глеба, сразу же сворачиваем в сторону квартиры.

В родном дворе становится дико. Вижу любимый тополь на углу, смешные занавески с пандами у соседки на первом этаже, старенькую «Чайку» нашего отставного полковника, но внутри ничего не откликается. Вроде бы недавно переехала отсюда к Марку, а по ощущениям — в прошлой жизни.

— Надеюсь, Василий еще не лег. После ночной смены он так спит, что и пушкой не разбудишь.

Не дожидаясь, когда Марк распахнет дверь бэхи, я сама выхожу на улицу.

— Значит, разбудим без пушки.

Он кивком здоровается с крепкими парнями, вышедшими из другой машины. Что-то показывает им жестами, и мы вместе направляемся к парадной.

Как я и ожидала, дверь в квартиру подруги закрыта. С минуту стучим, жмем на дверной звонок. А потом, устав ждать, Марк дает сигнал своим людям. Те не медлят — подносят специальный таран и в два удара сносят дверь.

От шока челюсть сама падает вниз, но у Шаталова на все готов ответ.

— Я оплачу, — успокаивает он. — Сегодня же будет как новая.

С Василием получается почти как с дверью. После просьбы проснуться он начинает храпеть еще громче. После попытки поднять — отворачивается на бок. И лишь стакан ледяной воды, вылитый на лицо, кое-как приводит его в чувство.

— Где твоя девушка? — не позволяя сесть, спрашивает Марк.

— Кто ты, блядь, такой? Что здесь... — Василий фыркает, утирает лицо и пытается своим женственным кулаком дотянуться до Шаталова.

С тем же успехом он мог попытаться пробить стену. Марк всего на мгновение сдвигается в сторону, а затем за шкирку стаскивает Лениного жениха с кровати.

— Мы с тобой сегодня уже общались, — со звенящим спокойствием произносит Шаталов. — Теперь давай подробнее. Во сколько ты пришел? Что увидел? Как расстались с невестой перед этим?

Не знаю, как Василий, а я вздрагиваю от такого тона и, чтобы случайно не стать свидетельницей чего-то нехорошего, оставляю мужчин в спальне.

Пока они «беседуют», внимательно осматриваю гостиную. Удивляюсь, найдя на месте всю обувь. Поднимаю телефон подруги и, мысленно извинившись перед ней, проверяю последние звонки.

Там, как и сказал Глеб, лишь он. Лена* звонила рано утром. Примерно в то же время, когда должен был прозвенеть его будильник. После этого ни писем, ни СМС.

— Он идиот, но, похоже, неопасный, — с этими словами Шаталов выходит в общий коридор и обнимает меня со спины.

— Тогда здесь что-то другое.

Страшно, но пока удается контролировать эмоции.

— Да. Вся одежда на месте.

— Обувь тоже.

— Для прогулок босиком, в одной пижаме, нынче не самая хорошая погода. — Марк оглядывается на дверь за нашими спинами. — Парни сейчас пройдутся по соседям. Вдруг твоя Лена у кого-то из них или кто-нибудь видел ее. Если нет, Кирилл вызовет опергруппу и криминалистов.

В кино это звучало бы красиво. С размахом! В реальности меня скручивает от одной мысли, что поисками Лены будет заниматься та же команда специалистов, что ищет похищенных и пропавших без вести.

— Она ни в чем не виновата. Лена не знает никакого Рогова и не слышала ни о какой мести. — Впервые за последние недели мне неуютно в объятиях Марка.

— Мы ее найдем. — Будто почувствовав желание вырваться, Шаталов сильнее вжимает меня в свою грудь.

Однако стоит попытаться вывернуться, нам обоим становится не до игр.

— Лизонька, как хорошо, что ты здесь! — выйдя из лифта, произносит Анна Павловна, старушка с первого этажа.

— Добрый день.

Глянув на ладони Марка, заранее смиряюсь с волной сплетен, которые разлетятся по дому уже к обеду.

— Я так боялась, что не застану тебя, — всплескивает руками Анна Павловна. — Даже Васеньку просила сообщить, если ты вернешься. Только он всегда такой занятой. Работает много, чтобы содержать свою студентку. Мог и забыть.

При упоминании «труженика» Васи у меня из груди рвется нервный смех, но поспешно беру себя в руки.

— Случилось что-то? Вам помощь нужна? — Молюсь, чтобы это была очередная просьба измерить давление или сделать укол.

— Да. — Старушка переходит на шепот: — Ко мне мужчина один утром заходил. Я сначала подумала, что это новый сантехник. Он тоже был в форме с оранжевыми полосками. И в шапочке как у нашего Михалыча. А оказалось, или курьер, или почтальон из этих... новых почтовых служб.

— Он что-то хотел? — Мой голос тоже странно хрипит. Связки как не родные.

— Вот, письмо тебе просил передать! — Анна Павловна достает из кармана конверт и протягивает мне.

— Вы не ошиблись? — На белой бумаге нет ни имени, ни адреса.

Поднимаю руку, чтобы взять и рассмотреть внимательнее, но Марк оказывается быстрее. Вынув из кармана салфетку, он аккуратно берет конверт за угол и кивает кому-то за спиной.

— Да не-ет, — удивленно тянет старушка. — Он еще просил передать, что Леночка... — Она вскидывает глаза вверх.

— Что? — Нервы от напряжения, кажется, вот-вот начнут лопаться.

— Забыла. То ли сахарная, то ли сладкая, — сокрушенно произносит Анна Павловна. — Будто у нас тут кондитерская, а не приличный дом.

* Лена - главная героиня романа "Разрешаю стонать"

Глава 52. Мужчины

Женщины созданы для жизни, а мужчины — для экстренных случаев.

То, что происходит дальше, напоминает дурной сон. Старушка все еще смотрит на меня, спрашивает, куда мы с Глебом пропали, но резко становится не до разговоров.

Марк и его люди забывают о Ленином женихе. Бэха Шаталова превращается в полевой штаб. Спустя десять минут на стоянке паркуются Злотников и еще какие-то мужчины.

Именно они, а не Марк или его начбез, внимательно изучают конверт. Просвечивают его странной лампой, колдуют с порошком и кисточкой. Лишь потом осторожно вскрывают.

На это уходит несколько минут. Определить точнее не получается. От страха за Лену паника парализует все мое тело, а мозг превращается в бесполезный пульсирующий сгусток.

— Что-нибудь нашли? — трясясь от страха, допытываюсь я у Шаталова, когда команда специалистов заканчивает работу с конвертом.

— Отпечатки есть. Скорее всего, твоя соседка с первого этажа и кто-то еще. С общей базой данных пока не сверяли. Для этого делу нужно дать официальный ход.

— Ты не хочешь привлекать полицию?

Этот вопрос, наверное, правильнее задать себе самой. В конце концов, Лена моя подруга. Это я вырвала ее из-под маминого крыла и привезла в Питер. Но что-то останавливает.

— Я больше не сотрудничаю с органами. Прошлая сделка обошлась слишком дорого.

— А может, все-таки стоит?

— Это будет долго и опасно. Попробуем решить все своими силами. Связей хватает.

— Ясно.

Обнимаю себя за плечи. На самом деле ничего не ясно. Загадок больше, чем разгадок. Намеки на высокую цену в прошлом лишь усиливают тревогу. Однако сейчас больше беспокоит другое. Вопрос так и вертится на языке. Озвучивать его страшно.

— Марк, что... было в конверте? — произношу с паузами, будто все слова на каком-то новом для меня языке.

— Письмо. Одна страница. Текст распечатан на принтере.

— А в нем? Что в нем написано?! — Хочется потрясти этого мерзавца.

— Группа Злотникова уже работает с текстом. Они профессионалы и обязательно во всем разберутся.

— Шаталов! — цежу сквозь зубы. — Если ты прямо сейчас не скажешь, что в письме, я тебя кастрирую! Ни один доктор потом не пришьет!

— Лиз, нам нужно во всем убедиться. Пока рано делать выводы.