Румелия Лейн - Лето любви

— Наше путешествие было довольно утомительным, — объяснил он свое решение. — Я полагаю, всем нам не помешает небольшой отдых. Пойду посмотрю, как расположены номера в этой гостинице.

Мужчина вернулся через несколько минут с двумя ключами и, лукаво взглянув на счастливое личико Иветт, усмехнулся:

— Ты и мисс Робертс поселитесь в третьей комнате, а я — на втором этаже.

Иветт не визжала от радости, как любой ребенок на ее месте, но она непрерывно болтала и смеялась. Вертясь на стуле, она вдруг обратилась к Стэйси, гордо заявив:

— А ты знаешь, что я могу говорить по-итальянски? Только с помощью рук.

Ее собеседница даже заморгала от удивления, что вызвало у девочки приступ веселого смеха.

— Я тебе покажу! — не унималась Иветт. — Например, ты спрашиваешь меня, что я думаю… о чем-нибудь.

— Допустим, что спрашиваю. — Стэйси с веселой улыбкой взглянула на счастливую девочку.

— А я сгибаю палец и кладу его на свою щеку, вот так. Видишь? — Она показала хитрый жест. — Это значит: «Все нормально».

«Сомнительная точность», — подумала девушка, но, понимая, что от нее ждут одобрения двое спутников, умудрилась изобразить восхищение:

— Очень изобретательно!

— А если я сложу указательный и большой пальцы вот так и помашу ими вот так, это будет значить: «Почему?». А если я приложу пальцы к шее, то это будет значить: «Нечего делать».

Такие живописные подробности сурдоперевода заставили тур-менеджера от души расхохотаться. Вероятно, Иветт переняла какие-то жесты у обслуживающего персонала «Палаццо», пока целыми днями околачивалась возле отеля.

Пока Стэйси и Иветт дружно смеялись, Марк, как всегда слегка растягивая слова, отозвался:

— А вот мне всегда казалось, что хорошеньким восьмилетним малышкам нужно как следует высыпаться после дня, полного впечатлений.

Девочка явно заинтересовалась этой идеей:

— Правда? А мне любопытно, какие там кровати? — Она легко спрыгнула со своего кресла. — Я бы хотела взглянуть на мою…

— Я бы тоже взглянул на свою, — хмыкнул мужчина. — Этак до семи утра…

Над обеими стоящими в номере кроватями висели противомоскитные пологи.

— Можно, я буду спать на этой? — Иветт приподняла полог и шлепнулась на мягкую пружинящую поверхность. Она как следует попрыгала на матрасе, а затем вытянулась в изнеможении. Зевая, она пробормотала:

— Ой, как же я устала.

— Только не засыпай одетой, — улыбнулась Стэйси. — Умывальник тут есть, а зубные щетки я сейчас попробую купить в вестибюле.

Пока мисс Робертс помогала девочке расстегнуть пуговички на ее ярко-розовом платье, Иветт хихикнула:

— Здорово, правда? Мы же вообще без багажа, придется спать без ничего.

— М-да, будем приспосабливаться на одну ночь. — Стэйси старалась сохранять серьезное выражение лица. Вообще-то она считала неправильным поощрять девочку в ее побеге.

Накрываясь тонким одеяльцем, Иветт вдруг серьезно спросила:

— А ты не знаешь, на Капри можно потеряться надолго?

— Вряд ли. — Собеседница качнула головой. — Это не очень большой остров.

— Но целый день и еще ночь — это долго? — с видимым удовольствием произнесла Иветт. И пока Стэйси пыталась понять ход мыслей девочки, та повернулась на бочок, безмятежно зевая, пожелала ей спокойной ночи и уснула.

Когда девушка вышла, Марк стоял на веранде, увитой виноградными лозами. Все окна были погашены, и в сумерках она плохо различала его лицо, но было невозможно не узнать эту фигуру.

Он курил, и, когда спутница приблизилась, кончик сигареты вспыхнул неожиданным оранжевым пламенем.

— Как номер? — лениво спросил он.

Стэйси кивнула в знак одобрения и вдруг почувствовала какое-то волнение. Ведь Марк Лоуфорд стоял всего лишь на расстоянии вытянутой руки от нее, а вокруг была кромешная тьма. Собравшись с силами, она оперлась на деревянные перила и даже смогла шутливо заявить:

— Сдается мне, мы не услышим болтовни Иветт в ближайшие часов пять.

— Для восьмилетней девочки она занятный ребенок, — смеясь, выдохнул собеседник.

— Занятный?! — Стэйси наградила его критическим взглядом. — Для тебя, может, и занятный. А вот для меня — просто непослушная баловница.

— Иначе говоря, есть над чем поработать?

Девушка с улыбкой опустила глаза.

— Должна признать, что я ожидала худшего, — пробормотала Стэйси. — Чужой ребенок — это огромная ответственность.

— Тебе еще предстоит пройти через нечто подобное с собственными отпрысками, так что начинай потихоньку привыкать.

Его низкий голос звучал как-то особенно выразительно в ночной тишине, нарушаемой только стрекотанием цикад. Девушка подавила желание взглянуть ему в глаза, и в повисшем молчании Марк сделал последнюю глубокую затяжку, а затем потушил сигарету и выбросил ее. Он поменял позу и ехидно добавил:

— Да уж, тебе здорово достанется, если папаша будет отсутствовать по нескольку месяцев в году.

Вот они и вернулись к Джереми. Для Стэйси сейчас было облегчением вспоминать о нем. Тем более, что на острове было слишком легко забыть о существовании Шэрон. Здесь ничто не напоминало аромата ее духов, разве что цветы. Сорренто был далеко, а вокруг струилось колдовское очарование Капри.

«Да, было бы чертовски легко представить, что не существует никаких проблем и нет на свете Шэрон… например», — думала Стэйси, вглядываясь в темноту ночи.

Когда душевная боль немного утихла, девушка постаралась возобновить разговор.

— А когда заканчивается сезон? — поинтересовалась она.

— Примерно в начале октября.

— Так поздно?! — Сердце девушки упало. Ей было трудно представить, как она выдержит еще целый месяц в «Палаццо».

— А ты хотела бы уехать раньше? — Голос собеседника звучал резко. — Обычно тур-менеджеры, наоборот, стараются задержаться до последнего.

— Наверное, потому, что хотят подольше получать зарплату, — высказала она первое, что пришло в голову. — Для меня это уже не важно. Я завязываю с туристическим бизнесом.

— Собираешься осесть в старой доброй Англии?

Слегка задетая его сарказмом, собеседница парировала:

— Помнится мне, кто-то говорил, что проводит часть года в старой доброй Англии.

— Больше нет. Теперь меня ничто там не удерживает. Зачем уезжать куда-то от постоянного праздника?

«Естественно, особенно после женитьбы на Шэрон», — подумала Стэйси с тупой болью в груди. Она и так знала, что причина именно в их свадьбе, но на всякий случай осторожно спросила:

— А Шэрон скоро вернется в Англию?