Бетти Нилс - В огне страсти
Во второй части программы, которая оказалась куда короче первой, исполняли Берлиоза. Концерт закончился, и Софи, следуя за Гарри, почти тут же потеряла его из виду. Она словно застыла на месте, сжатая со всех сторон, правда, довольно корректными людьми, которые, чтобы не потеряться в толпе, держались за руки. Софи приподнялась на цыпочки в надежде хоть так что-нибудь увидеть, но безрезультатно. Не зная, что ей делать, она очень обрадовалась, когда увидела перед собой неизвестно откуда возникшего Макса.
— Заблудились? — усмехнулся он.
— Да как сказать? Мы потеряли друг друга на выходе, — я думала, что мы идем налево, — добавила она с надеждой в голосе.
Не говоря ни слова, он взял ее за руку и, осторожно пробираясь сквозь толпу, вывел к месту, где стоял Гарри. Увидев их, Гарри замахал руками и весело сказал:
— Ужас сколько народу! Я никак не мог вас высмотреть, Софи, потом, решив, что рано или поздно вы все-таки выберетесь отсюда, я ждал, и вот я перед вами. — Он кивнул Максу. — А у тебя, дружище, оказывается, большие способности ориентироваться на местности, — насмешливо заметил он и с многозначительным видом повернулся к Софи. — Как насчет скромного ужина после всей этой кутерьмы? Здесь неподалеку есть превеселенький ночной клуб, где мы могли бы всласть потанцевать.
Софи колебалась, удивленная тем, что у нее нет ни малейшего желания идти туда. И не успела она ответить, как в разговор вклинился Макс:
— Как хорошо, что я оказался здесь: похоже, вы не получили мою записку, которую я оставил у швейцара, когда уходил. Дело в том, что сестра Виске схватила сильную простуду и, я боюсь, вам придется подежурить сегодня вместо нее где-то с полуночи.
Софи, обрадованная вначале, что ее избавили от необходимости отвечать Гарри, задумалась: то, что Макс только что сказал ей, было похоже на приказ, который едва ли подлежал обсуждению. Ей ничего не оставалось, как извиниться перед Гарри за сложившиеся таким образом обстоятельства:
— Мне очень жаль, Гарри, но я должна немедленно идти. Простите, что испортила вам вечер.
Он пожал плечами и, издав короткий смешок, сказал любезно:
— Что с вами поделаешь? Мне кажется, люди, работающие в больнице, не знают, что такое отдых. Что ж, я думаю, нам стоит поторопиться, пока там не случилось без вас каких-нибудь неприятностей.
Они ехали в больницу, почти не разговаривая. Гарри был все так же мил, но, глядя на него, нельзя было отрицать, что для него вечер пошел прахом. У больницы он дружески простился с Софи, делая при этом туманные намеки на следующий раз, но она знала, что никакого следующего раза больше не будет: девушке, которая посреди всеобщего веселья все бросает и бежит на работу, нечего делать в его беспечном, беззаботном мире. Поднявшись по лестнице, Софи помахала ему рукой и исчезла за дверью, где ее приветствовал Ханс. Пожелав ему спокойной ночи, она прошла было мимо него, но вдруг вспомнила о записке, про которую говорил Макс, и попросила Ханса показать ей ее. Ханс вопросительно посмотрел на Софи:
— Я ничего не знаю ни о какой записке, сестра. Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Еще и часу не прошло с тех пор, как я видел сестру Виске. Она на моих глазах опустила в почтовый ящик письмо и сказала, что сегодня ее дежурство.
Поднимаясь в свою комнату, Софи ломала голову над тем, что все это могло значить. Добравшись до последней ступеньки, она вдруг увидела одетую в халат сестру Виске, порхающую по коридору словно бабочка. Она подбежала к Софи и на вопрос, здорова ли, поспешила уверить ее в том, что находится в полном здравии. Точно так же не подлежало сомнению и то, что дежурит сегодня сестра Виске.
На следующее утро Софи отправилась на дежурство, приняв твердое решение заставить Макса все объяснить. По каким-то причинам Макс внес в список назначенных на сегодня операций определенные изменения, а это означало, что днем операций не будет. Так что ей нужно успеть поговорить с ним еще утром. Но сделать это оказалось не так-то просто. Весь перерыв она едва обменялась с ним парой слов. Не зная, что предпринять, она рассеянно пила кофе, не в силах прервать разговор троих мужчин о предстоящей операции. Она хотела уже было встать и пойти обратно в операционную, как вдруг услышала, как Макс небрежно обратился к Карелу и Яну:
— Мне кажется, сестра Гринслейд хочет поговорить со мной наедине. Вы не возражаете?
Когда они ушли, он встал.
«Боже, какой же он высокий», — подумала вдруг Софи.
— Итак, Софи, я жду ваших претензий.
Она поставила чашку на стол, да так неловко, что пролила остатки ее содержимого на чистую белую тетрадь, которая лежала тут же.
— Вы сделали это нарочно, — тихо сказала она, опасаясь, что кто-то может услышать их.
— Вы удивлены? Я же говорил вам, что Гарри не в вашем вкусе.
— Вы испортили мне вечер, — тихо, но довольно злобно произнесла она.
— Неужели? Это правда, Софи? Посмотри же на меня. Я хотел как лучше.
Софи посмотрела в его холодные голубые глаза.
— Нет, то есть не совсем, — призналась она. Макс кивнул:
— Так-то лучше. Вы совершенно не разбираетесь в мужчинах. Насколько мне известно, с Джоном Остином у вас тоже ничего хорошего не вышло. Или я не прав?
Лицо ее вспыхнуло, глаза, обычно такие спокойные, загорелись яростью. Взяв себя в руки, ей удалось довольно ровным голосом ответить ему:
— Вы что, издеваетесь надо мной? Я вижу, вам доставляет удовольствие делать из меня дуру. — Она сглотнула, чтобы избавиться от боли, которая сдавливала ей горло. — Ненавижу вас! — Софи встала, подошла к двери и, не оборачиваясь, вышла.
В операционной она вела себя с ним очень натянуто, раздраженно: ведь он не обращал на ее отношение к нему никакого внимания, будто до этого у них не было никакого разговора. Когда операция закончилась и она собралась пойти обедать, из кабинета анестезии, где Макс разговаривал с Карелом, раздался вдруг голос ее обидчика:
— Сестра Гринслейд, по-моему, вы сегодня работаете только полдня.
Она остановилась и, не глядя на него, ответила:
— Да, сэр.
— Не заглянете ли в ординаторскую часа в два? Я приготовил для вас небольшой сюрприз.
— Это что, приказ, сэр? — поинтересовалась она.
— Какой приказ! Нет, конечно.
— В таком случае, сэр, прошу прощения, но на меня можете не рассчитывать, — ответила она довольно чопорно, высоко вскинув голову в нелепом муслиновом колпаке. Потом повернулась и ушла. Даже ее накрахмаленный фартук по-своему выражал ее возмущение. Он недоброжелательно потрескивал. Ей показалось, что Макс усмехнулся.
Софи была в своей комнате и надевала твидовый костюм, как вдруг раздался стук в дверь.
