Иллюзия счастья - Наталья Евгеньевна Шагаева
– Какого черта?! – кричит он нам в след, но Богатырев даже не оборачивается. Мы выходим в холл, молча, берем верхнюю одежду. Андрей помогает мне одеться, одобрительно улыбаясь. А я нахожусь в предвкушении, совершенно наплевав на то, что только что произошло. Мне даже все это до сумасшествия нравится. Перекошенное от злости лицо Эдуарда, трусливо сжимающаяся Марго, мое состояние полного превосходства. Да, я понимала, что все это заслуга Андрея. Это он расчетливо мной управлял и внушал чувство эйфории. Но черт, как же все это было просто рядом с ним.
– Умница, – хвалит меня Богатырев. Ты прекрасно держалась. Хотя нет, ноги тебя до сих пор не держат, – ухмыляется он, поддерживая меня. – А теперь бегом в машину. И желательно на заднее сидение. Иначе я за себя не ручаюсь, – звучит как угроза наказания. Но я хочу быть наказана им. Впервые в жизни хочу чего-то безумного, бездумного. И почему я должна себе в этом отказывать? Усмехаюсь Андрею, и медленно, держа идеальную осанку, иду вперед, виляя бедрами, по которым неожиданно получаю обжигающий шлепок. Всхлипываю, оборачиваюсь… и застываю на месте, потому что встречаюсь с темно-серыми, сверкающими ненавистью глазами Эдуарда! Он смотрит так, как смотрел на меня в день, когда все мои иллюзии рухнули, когда душил меня, перекрывая кислород, и кричал о моей ничтожности. Сглатываю, теряюсь, сжимая руки в кулаки.
– Виктория! – громко и властно окрикивает он меня. – Куда это ты собралась, милая? – от слова «милая» меня начинает тошнить. – Ко мне подойди. Я тебя еще не отпускал! – говорит так, словно я его раба. Но самое страшное оказывается не это. А то, как реагирует на все это Богатырев.
ГЛАВА 9 .
Андрей
Пульс бешено набирает обороты. Мгновенно вскипаю. Я могу держать себя в руках в разных ситуациях. Я уже не мальчишка, и давно перестал решать проблемы кулаками. Но в данный момент мне хочется впечатать этого шакала в стенку и выбить его поганые зубы, вырвать язык, чтобы больше не смел обращаться к Виктории как к своей собственности. Вообще не понимаю, почему я должен себе в этом отказывать. Я испытываю неприязнь к таким мужикам как Эдуард. Нельзя вот так обращаться с женщиной. Тем более, с матерью твоего ребенка. Можно быть доминантой, альфа-самцом, но нельзя с пренебрежением обращаться к женщине, словно она никто.
Непроизвольно сжимаю кулаки, кажется, каждая мышца напрягается. Встаю позади Виктории, жду ее реакции. Чувствую ее страх на интуитивном уровне. Чего она сейчас боится? Я рядом, и чтобы она не сказала и ни сделала, я не дам ее в обиду. Но она полностью потеряна. Кажется, еще немного и она выполнит все, что он скажет. Чем он ее запугал? Что он с ней делал? И тут я понимаю, что лучше бы мне не знать подробностей, иначе все может закончиться очень плохо.
– Вика, ты оглохла?! Я сказал, подойди сюда! Нам нужно поговорить наедине, – требует шакал, мельком смотрит на меня, не давая поймать его взгляд. Боится меня, но продолжает давить на Викторию тяжелым взглядом, словно она его раба. Можно по-разному смотреть на женщину: с превосходством, властно, доминируя, но он смотрит не так, он смотрит на эту прекрасную женщину как на отбросы, мусор у него под ногами. И только за один этот взгляд я готов его убить. Я не знаю, что со мной происходит. Эта женщина не моя, но желание убить любого за нее, мне знакомо. Дергаюсь, с намерением отодвинуть Викторию за спину, и доходчиво объяснить шакалу, кто он есть на самом деле. Останавливаюсь, сдерживаю себя. Сейчас важна ее реакция. Ну, давай киска, укажи этому мудаку его место.
– Нет, – все, что и может сказать Виктория, она словно застыла и потерялась в пространстве. Все гораздо хуже, чем я думал.
– Хорошо, – сквозь зубы шипит Эдуард. – Я подойду сам, – делает пару шагов в нашу сторону и Виктория отступает, вжимаясь в меня напряженной до предела спиной, – шакал все-таки встречается со мной взглядом и останавливается. Правильно, мудак, ты хорошо распознаешь посылы. Тебе не стоит к ней приближаться. Виктория глубоко вдыхает, словно не дышала все это время, оглядывается на меня, ищет защиты. Не бойся киска, тебе ничего не грозит.
– Оставь меня наедине с моей женой, – мужчина обращается ко мне, но глаза отводит. Совру, если скажу, что не знаю силу своего взгляда. Иногда мне это мешает, люди боятся смотреть мне в глаза, тем самым лишая меня возможности видеть их реакцию, читать все по глазам. Ухмыляюсь ему в ответ, и не думая сдвигаться с этого места.
– Мне кажется, ты потерял право называть эту женщину своей женой, – мой голос холоден, спокоен, но это все напускное – внутри меня бушует зверь, который жаждет шакалей крови.
– А это не тебе решать! – выплевывает этот мудак в мою сторону. – Виктория! – громко произносит Эдуард, от чего Вика вздрагивает. Резкий выпад в нашу сторону, секунда, и мудак хватает ее за запястье, резко тянет на себя, намереваясь утащить с собой. Виктория немного вскрикивает, дергает руку, вырывается.
– Отпусти меня немедленно! Ты не имеешь право меня касаться. Ты мне никто! – вот так киска превращается в дикую кошку, хоть и делает это неуверенно. Но это лучше, чем ничего. – Иди и указывай, что делать и куда идти, своей шлюхе! – гневно кричит она, привлекая к себе внимание персонала. А вот это, киска, ты зря. Тем самым она показывает своему бывшему мужу, что он ей до сих пор не безразличен. И почему-то мне это понимание в данный момент не дает спокойно вдохнуть. Понятно же, что прожив столько лет в браке, имея общего ребенка, она не может просто так вычеркнуть шакала из своей души. Но мне глубоко неприятна эта мысль. Беру себя в руки. Пора вмешаться, пока киска до конца не показала свою слабость. Ну, ничего, у нас еще будет время найти в Виктории все то, что она потеряла с этим мудаком. Вдох, выдох. Мой выход. Как бы мне сдержаться и не убить его на месте. Вся его охрана на улице. Сканирую холл: мы одни за исключением пары человек из персонала. В данный момент меня разъедает едкое чувство ненависти, и мне нужно выплеснуть его наружу. Ну ничего, он ответит мне за все, что сделал с этой женщиной, и даже за то, чего
