Мэгги Робинсон - Полночная любовница
Она услышала на тропинке шаги Кона.
— Лоретта.
Одно это слово вмещало всю его тоску, все желание. Она улыбнулась и посмотрела на него. Изменилось все и ничего.
— Привет, Кон.
— Можно мне залезть к тебе?
— О да!
Как же хорошо сидеть в его объятиях на изгибе ствола! Внезапно шаль показалась ей слишком теплой для пасмурного осеннего дня. Кон, должно быть, понял, потому что его руки проскользнули под старый плащ, раздвинули края шали и погладили чувствительную грудь.
— Можно мне поцеловать тебя разок, как в старые добрые времена?
Лоретта повернула к нему лицо. Его губы с очаровательной нерешительностью прильнули к ее губам.
Она открылась ему, пробуя его на вкус впервые за несколько недель. В тот же миг трепет наслаждения охватил ее с головы до ног. Язык Кона был теплым и ищущим. Она расслабилась в его объятиях, отгородившись от невозможности будущего, когда его ладони стали ласкать ее под плащом.
У нее был только сегодняшний день. И в каком бы отчаянии они ни находились, заняться любовью на дереве у них не получится.
Лоретта мягко отстранилась и развязала завязки плаща. Затем быстро поцеловала Кона и спрыгнула на землю. Расстелила плащ и шаль под низко висящими ветвями, теперь голыми. Кто-нибудь может наткнуться на них. Нет ни зеленой листвы, ни высокой травы, чтобы укрыть их от посторонних глаз, но вряд ли жена Кона захочет прогуляться в такой пасмурный день.
Лоретта поежилась от холода и предвкушения. Вскоре Кон накрыл ее своим телом, и колючая шерсть, царапающая обнаженную кожу, была приятным дискомфортом. Ей необходимо было почувствовать каждую точку соприкосновения с ним, и плевать на все неудобства. Не было времени на игру, лишь первобытное слияние двух тел в последнем всплеске горько-сладкого наслаждения. Она была такой же безудержной, как и он, извиваясь, кусая до крови, и пусть потом его жена увидит эти синяки, ей все равно. Кон принадлежит ей, и только ей, что бы там ни было написано в брачном свидетельстве.
Лоретта упивалась его жаркими объятиями. Они вместе уносились в рай, не было никаких ожидающих ангелов, было лишь страшное осознание, что это конец. Лицо Кона застыло от боли, когда он вышел из нее.
— Мы больше не можем этого делать, Лори. — Он прислонился спиной к стволу дерева.
— Я знаю, глупый, — попыталась она пошутить, с запоздалой скромностью поправляя юбки и устраиваясь на плаще. — Я уезжаю на несколько месяцев, но когда вернусь, мы сможем тайно встречаться. — Она старалась не думать о возможных последствиях. О том, что может сделать с ними мистер Берриман, если узнает. Она цеплялась за надежду.
— Вряд ли. — Щеки Кона раскраснелись, но губы были белыми. — Марианна беременна. Теперь ты понимаешь? Я женат. И скоро стану отцом. Я уже потерял большую часть своей чести. Не жди, что я лишусь ее совсем.
— Ре…ребенок? — Перед глазами Лоретты заплясали черные круги. Она натужно сглотнула и стиснула ткань плаща.
— Ты замерзла. — Кон стряхнул с шали сухие травинки и накинул Лоретте на плечи. — Вставай, Лори. Мне очень жаль. Я собирался только поцеловать тебя. Но Бог мой, я люблю тебя, и нет никакого выхода. Никакого. Я негодяй, что вот так использую тебя.
Лоретта покачнулась, вставая, и Кон поддержал ее. Потрогал брошку у нее на груди:
— Она тебе нравится? Я купил ее тебе на восемнадцатилетие.
День, который ее родители даже не заметили, потому что были очень злы на нее.
— Красивая, — отозвалась она без всякого выражения. — Спасибо.
— Не надо ни за что меня благодарить! Я испортил тебе жизнь!
Как драматично он выглядел со своими растрепанными волосами, заострившимися чертами и несчастными глазами! Лоретта только сейчас заметила, что он в новых начищенных сапогах и дорогой одежде. Его купили со всеми потрохами.
— Г-глупости. Ничего ты не испортил. — «Только разбил мне сердце».
Лоретта наклонилась, чтобы поднять с земли плащ, и замерла, почувствовав головокружение. Она надеялась, что он не будет спать со своей женой, что у них будет настоящий брак по расчету, как у большинства представителей аристократии. Она даже помыслить не могла повторить то, что они делали с Коном, с каким-то другим мужчиной. Но Кон каким-то образом сделал свой брак настоящим.
Лоретта почувствовала прикосновение его рук, когда он застегивал на ней плащ.
Какой же дурой она была! Ее родители редко бывают правы, но в отношении Кона не ошиблись. Она молодая и такая глупая.
Словно откуда-то издалека услышала Лоретта, как Кон горячо заверяет, что думал только о ней, когда занимался любовью с женой. Но от этого стало почему-то еще хуже.
Она отвернулась от его протянутой руки и пошла назад по тропинке, с трудом переставляя одеревеневшие ноги.
Завтра она уедет из дома. Завтра вырвет Кона из своего сердца. Через шесть месяцев она передаст своим кузенам ребенка и начнет все заново. Ее жизнь не загублена. Ее сердце не разбито. Она не плачет, нет, не плачет.
Лоретта смахнула набежавшие на глаза слезы. Больше десяти лет она отгоняла эти нежелательные воспоминания. Но сейчас, когда она видела Кона каждый день, прошлое вновь возродилось к жизни. Она не могла не вспоминать те дни, когда они были юными, когда надежда наполняла их сердца, когда правила существовали для того, чтобы их нарушать, а ошибки — чтобы их совершать. Но Лоретта никогда не думала о Беа как об ошибке — достаточно только посмотреть на ее сияющую мордашку.
Дети носились вокруг, визжа от восторга. Кон возвышался над ними среди этого белого моря овец и смеялся. Еще один мужчина, даже выше Кона, держался в стороне, у изгороди. Он стащил шляпу с каштановых волос и смотрел на Безумного Маркиза и его подопечных. Без сомнения, он считал их помехой, этих городских, которые не представляли, как своими криками и визгом пугают животных. Он прицыкнул на собаку, которая неохотно села, дожидаясь, когда несносные люди прекратят все свои глупости и дадут ему сделать необходимую работу.
Лоретта широко улыбнулась, глядя на этот спектакль, жалея, что ее там нет. В душе она деревенская девчонка и делала все возможное, чтобы познакомить чинную и дисциплинированную Беатрикс с сельской жизнью во время ее визитов в Винсент-Лодж. Возможно, если она поспешит, то еще успеет присоединиться к веселью своей семьи.
Ее семья. Откуда взялась эта смущающая мысль? Как бы Кон ни пытался влиять на ход событий, ее самое заветное желание неосуществимо. Лоретта покачала головой, отбрасывая глупую мысль, потом поплескала водой на заспанное лицо, заплела волосы в косу, облачилась в простое платье и отправилась смотреть на овец.
