Ванесса Фитч - Забавная игра

На ступеньках больницы Святого Георгия толпились папарацци. Сегодня Грегори Мортимер выписывается. Его ждали с минуты на минуту, естественно, в сопровождении Сандры Финчли. Самая сладкая парочка нынешнего сезона. Репортеры аж подпрыгивали от нетерпения — столько к ним вопросов накопилось.

Эти двое — конспираторы хоть куда, ни малейшей утечки информации, ни слова, ни намека. Ну ничего, сегодня пресса возьмет их в кольцо и удовлетворит любопытство читателей и свое заодно.

В дверях появился доктор Стентон, сама респектабельность и профессионализм.

— Мне, конечно, очень жаль огорчать вас, — сказал он, утихомирив решительным жестом руки самых нетерпеливых. — Вы торчите здесь с самого утра, и я вполне понимаю ваши трудности, но люди, которых вы так ждете, сейчас уже, наверное, покидают больницу через котельную. Вокруг здания налево, еще раз налево, железная дверь без опознавательных знаков.

Разношерстную толпу в мгновение ока как ветром сдуло. Стентон повернулся к дверям и замахал руками, враз растеряв всю респектабельность.

— Скорее! Скорее, пока никого нет.

Из глубин холла вынырнули Грег и Сандра, счастливые, сияющие. Грег, как всегда великолепный, даже свежий шрам на щеке его не портил, обнимал ее за плечи, поминутно прижимая к себе, чтобы убедиться: это не сон и не видение. Упоительно было чувствовать ее плечо, ее руку на своей талии и чмокать Сандру ненароком в макушку, которая соблазнительно покачивалась около его подбородка. Из-за угла вырулил «фольксваген» Марго и с визгом затормозил перед входом.

— Спасибо, док! Я ваш вечный должник.

Грег крепко пожал Стентону руку. Сандра приподнялась на цыпочки и поцеловала эскулапа в щеку.

— А вот это уже лишнее! — прорычал Грег, грозно нависая над ней, хотя глаза его смеялись. — Приберегите свои поцелуи для меня, мисс.

Ослепительная вспышка ударила по глазам, заставив зажмуриться. Из-за перил показалась белокурая голова с двумя смешными хвостиками по бокам. В середине круглые голубые глаза и курносый носик в очаровательных веснушках. Все вместе не старше девятнадцати лет.

— Кто такая? — спросила Сандра.

— Салли Догерти из «Лондонского Репортера».

— Почему не ушла вместе со всеми?

— Почувствовала подвох. — Девчушка звонко шлепнула себя по животу — Вот здесь.

— Ясно, — сказал Грег. — Наш человек. Профессиональный нюх. Садись в машину, по дороге поговорим.

Сандра взвизгнула и повисла у него на шее.

— Я обожаю тебя, Грег!

Ее губы, раскаленные, как угли, выделывали с ним какие-то уж совсем невероятные вещи, кружили голову, заставляли забыть обо всем на свете. Где он, кто он, почему он здесь? Неразрешимые вопросы. Главное, что Сандра с ним, что она любит его. Значит, что-то хорошее в своей жизни он все-таки сделал.

А веснушчатая Салли тем временем все щелкала и щелкала затвором фотоаппарата.

Марго вырулила на Оксфорд-стрит и тут же застряла у светофора. Бросила быстрый взгляд на часы. Ничего, она как раз успеет.

Радио тем временем блеяло на интересующую ее тему.

— Сегодня в галерее Карло Романи, что на Оксфорд-стрит, открылась первая персональная выставка работ получившего в последнее время широкую известность фотохудожника Грегори Мортимера. Напомню, что он немало позабавил публику серией фото на тему лондонской «подземки», причем я имею в виду не только метро, но и мир андеграундной моды, В объектив его камеры попали и сногсшибательная Снуки, и обворожительная Кайли Миноуг, и никому не известный мальчик, поющий дуэтом с фокстерьером на станции «Уайтчепл», кстати, моя любимая фотография, да простят меня вышеупомянутые уважаемые дамы! Очень рекомендую посмотреть, — соловьем заливался ведущий, — и поторопитесь. Выставка продлится всего неделю.

У входа в галерею Марго притормозила и бросила машину на парковщика, специально нанятого для этой цели. Надо отдать должное Грегу: уж если он за что-то берется, то всегда делает это стильно.

Не успела Марго ступить на тротуар, как ее тут же облепили со всех сторон папарацци. Вспышки камер прямо в лицо, маячащие перед носом микрофоны и диктофоны, напористые, балансирующие на грани приличия вопросы. За последние полгода она ко всему этому привыкла, научилась не раздражаться.

— Мисс Сомерсет, можно ли сказать, что вы поклонница Грега Мортимера?

— Да, и абсолютно во всем, что он делает.

— А Сандра не ревнует?

— Спросите у нее. — Марго ослепительно улыбнулась прямо в камеру.

— Успех сборника статей Алека Финчли с вашим предисловием был предрешен, — пророкотал у нее над ухом красивый баритон. — Как по-вашему, ждет ли та же судьба вашу книгу о муже?

Впечатляющий голос, подумала Марго. Сказал, как погладил. Она подняла глаза на обладателя необычного голоса. Ей понравилось то, что она увидела. Ироничный, но в то же время теплый прищур карих глаз, красиво очерченные губы, решительный нос, что называется с характером, курчавая каштановая бородка. Неужели еще один журналист в ее жизни?

— А знаете что, — сказала Марго весело, — оставьте мне ваш номер телефона. Когда рукопись будет готова, вы будете первым читателем и ответите на собственный вопрос. Идет?

— Идет.

Он протянул ей визитку, которая тут же перекочевала в карман ее пальто. Марго заторопилась к входу, унося с собой теплое, волнующее пожатие его руки.

В галерее яблоку негде было упасть. Бросив пальто на руки швейцару, Марго устремилась в зал, по дороге прихватив с подноса подвернувшего официанта бокал шампанского.

Она успела заметить много известных лиц. Присутствие этих людей свидетельствовало о настоящем профессиональном успехе Грега, а не о сиюминутной тусовочной шумихе. Записные тусовщики здесь, конечно, были и, как всегда, в большинстве, но не они делали погоду. Марго выделила из толпы редакторов нескольких влиятельных журналов, троицу маститых художественных критиков и владельцев двух самых крупных рекламных компаний, не говоря уже о телевизионщиках и представителях шоу-бизнеса.

Грега Марго заметила сразу. Его красивая голова заметно возвышалась над толпой. Марго поймала его взгляд и отсалютовала бокалом.

— Синьорина Сомерсет! Маргарита!

Марго оглянулась. Карло Романи, владелец галереи. Маленький круглый итальянец неопределенного возраста с лысеющим яйцеобразным черепом и тонкими черными усиками над верхней губой.

— Какой успех! Марвейозо! Просто великолепно!

Марго не смогла удержаться от улыбки. То, что она слышала сейчас, — буйную, пряную смесь английского с итальянским, — Карло называл «тусовочный говор». В узком кругу его английский был безупречен. Господин Романи слыл не только истинным знатоком искусства, но также ловким бизнесменом, и умело использовал моду на все итальянское.