Дебора Тернер - Желание

— Я не сбежала! Ты сам сказал, чтобы я ушла!

— Когда я сказал, что тебе лучше уйти, я имел в виду «уйти из комнаты», а не «уйти совсем». Сначала мне надо было успокоить Силвию и разобраться с мамой. И еще решить, что теперь делать. Потому что я уже понял: если я соберусь на тебе жениться, у меня в семье мира не будет. В себе я был уверен. Я знал, что ради тебя готов на все. Но тебе, как оказалось, я не особенно нужен.

Голос его звучал бесстрастно. Но Марту это не обмануло. Его признания поразили ее точно гром среди ясного неба. Только теперь она поняла, что Джек не такой сильный и невозмутимый, каким казался ей все это время. То есть, конечно, он сильный… но ведь и сильные люди терзаются и страдают.

— Ты ничего не говорил мне о любви! Даже после того как расстался с Флоренс, ты сказал, что мы будем друзьями. Друзьями, и не более того! Я догадывалась, что ты меня хочешь. А я хотела быть с тобой. Но ужасно боялась, что ты узнаешь правду обо мне: что я та самая злая девчонка, которая исковеркала жизнь Силвии… — Марта вздохнула и повторила: — Ты ничего не говорил мне о любви.

Джек улыбнулся. Но это была не та улыбка. Без тепла, без сердечности.

— Я боялся.

— Чего ты боялся? — Марта вдруг побледнела. — Неужели ты не понимал, что я чувствую?

— Я знал только, что могу тебя соблазнить.

— Да? — очень спокойно проговорила Марта, но это было спокойствие на грани истерики.

Джек опять улыбнулся, и на этот раз в его улыбке была какая-то странная трепетная нежность. Марта неожиданно растерялась. А потом у нее в душе вспыхнула отчаянная надежда. Может быть, еще не все потеряно. Может быть, все еще можно исправить…

— Марта, это же было очевидно. Но только я хотел другого. Флоренс сказала, что я пленился молодостью и хорошеньким личиком. Что мне просто приятно осознавать, что кто-то меня едва ли не обожествляет. Я не знал, так это или нет. Да, любому мужчине приятно казаться героем в глазах красивой девушки. Приятно, возбуждать в ней желание. Но от тебя мне нужно было совсем иное. Вот почему я предложил, чтобы сначала мы стали просто друзьями. Я хотел, чтобы ты разобралась в себе самой. Безо всякого нажима с моей стороны.

— Очень благородно с твоей стороны, — с горечью проговорила Марта. — А когда я сама бросилась тебе на шею и едва ли не умоляла заняться со мной любовью, ты, наверное, подумал, что я наивная и восторженная дурочка!

— Нет. Я знал, что должен остановиться. Но не мог. Никогда прежде я не испытывал такой страсти. Я вообще не знал, что такое настоящая страсть, пока не поцеловал тебя, а ты не вспыхнула, словно пламя, в моих объятиях. А когда я любил тебя, мне казалось, что я умру от блаженства… Но для тебя это совсем ничего не значило. Ты меня бросила на следующий день. В то время как я был готов на все ради тебя. На все!

— Ты мне сам сказал «уходи».

— Марта. — Джек устало вздохнул. — Повторяю: я имел в виду «выйди из комнаты». Я хотел успокоить Силвию. Ты сильная женщина. У тебя есть мужество и решимость. А Силвия очень слабая. У нее была непростая жизнь. Тебе тоже пришлось нелегко, но тебя трудности закалили, а Силвию сломали. У нее умерла мама. Потом, когда мои родители развелись, она осталась с отцом. Человеком угрюмым и очень суровым, который сначала настоял на том, чтобы она жила с ним, а потом отправил ее в интернат. В восемнадцать лет она вышла замуж за какого-то идиота. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то ее любил. Ей так не хватало тепла и внимания… А через два года этот урод заявил, что он голубой и женился на ней, чтобы у него было «прикрытие»… Ты сама видела, что у нее началась истерика. Я не мог оставить ее в таком состоянии и бежать за тобой. Но чуть позже я собирался сказать, что люблю тебя. Несмотря ни на что.

— И почему же не сказал?

— Из-за Силвии. Она потеряла сознание, и мне пришлось отвезти ее в больницу… Нет, с ней уже все в порядке. Просто нервное истощение. Потом я успокаивал маму, которая все-таки осознала, что натворила. Она так казнила себя, была просто в ужасе… А когда я приехал ближе к вечеру, тебя уже не было.

— Я уехала. — Голос Марты дрожал. — И одна из причин, почему я уехала, заключалась в том, что я не поверила, что ты можешь меня полюбить. Я пыталась себя убедить, что тоже тебя не люблю. Что я просто одна из многих женщин, которые теряли из-за тебя голову и были с тобой, ни на что не претендуя, но все же втайне надеясь, что мне удастся достучаться до твоего каменного сердца, пробиться через броню холодности и самодостаточности.

— А это действительно так? — Джек смотрел ей прямо в глаза.

— Нет, не так. И я поняла это только тогда, когда потеряла тебя. Не знаю, что со мной произошло. Но когда я узнала тебя, во мне что-то переменилось. Как будто ты подарил мне меня. Настоящую.

— Да, — просто проговорил Джек. — Я попытался представить, как буду жить без тебя, и понял, что я не хочу этого. Что готов на все, лишь бы ты была со мной. Пусть даже ради тебя мне придется потерять свою семью.

— Не надо. Это слишком большая жертва.

Он покачал головой:

— Они привыкнут к тебе, им только надо дать время. Но даже если они не смирятся с тем, что ты стала моей женой, они не станут тебя беспокоить. Силвия живет в Ливерпуле. А мама приезжает в «Гарнидж» только на пару месяцев в году.

Неужели он действительно ее любит? Марте было непросто в это поверить. Вернее, это было слишком хорошо, чтобы поверить…

Сейчас ей хотелось лишь одного: подойти и прижаться к нему. Обнять его и забыться в сияющем вихре страсти. Так было бы проще. Но это было бы неправильно. Страсть — это прекрасно. Но есть вещи гораздо важнее. Доверие. Искренность. Понимание.

— Почему ты уехала? — тихо проговорил Джек. — Насколько я тебя знаю, ты из тех людей, которые будут бороться, а не убегать.

Марта нахмурилась:

— Сейчас я и сама понимаю, что это выглядело слишком мелодраматично. Наверное, я была в шоке. Подумала, что все кончено…

— Марта…

— Нет, послушай меня. Я убедила себя, что пришло время платить по счетам. Когда-то я сделала так, чтобы Силвия рассталась с любимым мужчиной. И подумала, что заслуживаю того, чтобы потерять человека, которого люблю. Единственного человека, которого я любила. Ты был так рассержен…

— Я вообще вспыльчивый человек. Я знаю за собой этот недостаток, и, как правило, мне удается себя сдерживать. Но ты задела во мне что-то такое… — Он усмехнулся, но это была насмешка над собой. — Я хотел, чтобы мы были вместе. Но не знал, нужен я тебе или нет. Моя проклятая самонадеянность…

— Ты вовсе не самонадеянный, — с жаром перебила его Марта. — Ты просто очень решительный человек, и иногда у тебя проявляются диктаторские замашки…