Барбара Делински - Бриллиант

Сара почувствовала себя, как никогда, уязвимой. Она страстно желала его, однако Джеффри оставался для нее недосягаемым. Его молчание наполнило ее страхом, но Сара не могла произнести ни слова, чтобы нарушить его. То, что он желал ее, не было тайной, но мотивы его поведения оставались для нее загадкой. Ей оставалось лишь неподвижно лежать под его взглядом, ощущая, как в ее теле растет возбуждение, с которым она, по правде говоря, не могла справиться.

Напротив, руки Джеффри оставались совершенно спокойными, когда, протянув их, он большими пальцами отодвинул бретельки ее ночной рубашки. Когда он стянул их у нее по плечам и опустил ниже, по рукам, Сара закусила губу. Собирается ли он вновь обольстить ее лишь для того, чтобы в последний момент остановиться, тем самым унизив ее, когда ее желание станет столь велико, что она будет умолять его продолжить? Сара стала медленно качать головой, но он остановил ее за подбородок, а потом скользнул рукой вниз по ее телу и коснулся бретельки, которую на момент отпустил. Он сдвигал рубашку все ниже, и ее грудь обнажалась дюйм за дюймом. Саре стало трудно дышать.

— Джефф… прошептала она, — не надо… это… делать со мной…

Его голос отразил всю глубину мужского желания:

— Ты моя, Сара, на год, но ты моя. — Он стянул ее рубашку на талию, а затем, пропустив бретельки через ее руки, спустил ткань еще ниже. — Так что помоги мне. Я старался держаться вдалеке. Но я не могу смотреть на тебя, я все время хочу тебя. Будь я проклят, но, пока ты здесь, я намерен пользоваться всеми своими правами.

Ей бы следовало испугаться столь горячего проявления его мужского желания, но она ощутила лишь облегчение. Она нуждалась в нем не меньше, чем он в ней. И правда, пусть она будет за это проклята, но… но она также хотела использовать свои права.

— На этот раз никакой спешки, — продолжал он, голос его стал более густым, и в этот момент рубашка спустилась до бедер. Он минуту помедлил, чтобы насладиться зрелищем, открывшимся его взору. Впервые Джеффри, казалось, был потрясен, руки его утратили прежнюю твердость, когда он спустил рубашку с ее ног и уронил ее на пол.

Лежа перед ним обнаженной, Сара была как в параличе. Его взгляд скользил по ее телу, останавливаясь там и тут, прожигая его насквозь. В глубине тела Сара чувствовала дрожь, понимая, что та должна передаваться и ему, но Джеффри не шевельнулся, чтобы взять ее, — пока. Вместо этого он выпрямился и движением плеч сбросил с себя рубашку, небрежно уронив ее, по-прежнему не спуская глаз с ее тела.

Игра лунного света добавляла мужественности очертаниям его и без того совершенных плеч, широких и мускулистых, но гладких, и его сужающемуся книзу торсу. Если бы у Сары хватило сил, она протянула бы руки, чтобы насладиться зрелой мужественностью, которую придали ему эти годы. Но как раз в этот момент он схватил ее запястья, прижав их к кушетке по обеим сторонам ее плеч. Потом медленно, медленно склонил голову. Его губы были полны одновременно нежности и силы, и Сара не противилась, когда он заставил се приоткрыть рот, не оставляя ей ничего, кроме исполнения его желаний. Не то что она стала бы возражать: бушевавший в глубине ее тела поток желания легко захватил ее, и она растворилась в нем так же, как мужчина, во всей своей силе надвигавшийся на нее сверху.

Ее тело согрелось лишь от жаркой крови, текущей по ее венам, так как Джеффри все еще держался от нее на расстоянии. Он касался лишь ее запястий и губ. Всему остальному было предоставлено наполниться болью желания.

Сара издала слабый стон, когда он стал покрывать влажными поцелуями ее подбородок, и закрыла глаза, когда их горячий поток устремился на ее горло. Но ее запястья оставались словно скованными, так что сама она не могла прикоснуться к нему. Она с силой впилась ногтями в свои ладони, когда его губы раскрылись над ее грудями, впитывая их зрелость. Своим влажным языком он обольстительно, как бы обследуя, проводил по ее коже. Саре не терпелось испытать большее, и она шумно втягивала воздух, пока, в конце концов, он не навис над ней, захватил в рот ее сосок и глубоко втянул его.

Это движение отозвалось в самых глубинах ее естества, того, что определяло ее женскую природу, что целиком принадлежало ему. И было вполне логично, что он, склонившись ниже, двинулся по неминуемому пути, задерживаясь на каждом встречавшемся ему изгибе ее тела. Когда ее руки вдруг освободились, Саре оставалось лишь вцепиться пальцами в его волосы. Она сознавала, что это единственное, что в тот момент имело значение. Несмотря на его разговор о правах и обладании, он обожал ее, как никакой другой мужчина, — ни в прошлом, ни в будущем. Ее тело принадлежало ему, было охвачено пламенем желания, а ее единственным недостатком было то, что она оказалась не в состоянии выразить свою любовь.

Затем его пальцы достигли ее бедер и нежно развели их, его губы опускались все ниже, ниже, приближаясь к ее теплу.

— Джефф… не надо…

Он лишь чуть приподнял голову.

— Но я хочу, Сара…

— Пожалуйста… — прошептала она, но не получила ответа. Когда он провел языком по ее телу, Сара издала беспомощный крик и попыталась отстраниться. Но Джеффри был полон решимости и упорно продолжал борьбу, пока скромность не отступила, и Сара не утонула в волнах наслаждения. Ее дыхание участилось, пальцы вцепились в его волосы. Она испытала восхитительную бездумность подчинения пульсирующей силе, достигшей жара белого каления, бушевавшей у нее внутри. Затем она выкрикнула его имя и затаила дыхание на гребне восторга, поднимавшегося из самых глубин ее естества. Когда к ней вернулась способность мыслить, Джеффри лежал подле нее, а его руки медленно ласкали ее тело.

— Я… не хотела… этого, — выдохнула Сара.

— А я хотел, — возразил он, но в голосе его звучала нежность. — Я мечтал об этом долгие годы.

— А как же ты? Твое удовлетворение?

— Это было частью моего удовлетворения. А впереди у нас еще вся ночь.

Настал самый подходящий момент для того, чтобы он, взяв ее на руки, отнес в свою спальню. После того как они весь вечер играли роль влюбленной пары, что могло быть более естественным? Но Джеффри думал о другом, покусывая ее губы. Своими пальцами он находил у нее нежные места и ласкал их, нашептывая тихие слова желания. Гораздо быстрее, чем Сара ожидала, ее тело снова оживилось и потянулось к нему.

С тихим стоном она поддалась его соблазну, при этом ей хотелось одного — довести его до бездумного состояния возбуждения. И, освободившись от переполнявшего ее напряжения, она могла теперь идеально выполнить эту задачу. Тот факт, что они находятся не в главной спальне дома, сказала она себе, не имеет особого значения. В конце концов, что может быть романтичнее, чем звезды над головой и эта ясная полная луна?