Голди Росс - Любитель женщин

— Мама, расскажи все по порядку. Какой человек? Все тот же приятель Тори по колледжу?

Селин подняла голову и сердито посмотрела на дочь.

— Да нет же! Мужчина, который появился у нас из-за тебя! Рой Баккарди, так, кажется он себя называет.

— Рой? — У Эммы закружилась голова. — Откуда ты знаешь Роя Баккарди?

— Он приехал к нам, представился твоим другом и сказал, что у него есть знакомый, который может помочь Тори. Не зря я не хотела с ним говорить, я чувствовала, что это опасно! Но в группе взаимопомощи сказали, что они его знают, что он вполне респектабельный, не замешан ни в чем подозрительном… А он все время пытался забрать Тори из семьи…

Эмма побледнела.

— Кто, Рой?

— Да нет же! — нетерпеливо воскликнула Селин. — Его друг, профессор… не помню его фамилию. Он сказал, что Тори нужно больше независимости.

Селин снова разрыдалась. Эмма погладила мать по голове.

— Мама, успокойся и объясни толком. Тори сбежала с этим профессором?

— Нет, она поступила на работу. — Селин снова всхлипнула. — Она оставила мне записку.

Порывшись в карманах, Селин достала смятый листок бумаги. Эмма пробежала ее глазами.

— Мама, по-моему, ничего страшного не произошло. Тори нашла работу и временно поселилась у подруги. Когда она найдет постоянное жилье, она нам позвонит. — Эмма посмотрела на дату в конце записки. — Мама, но она ушла всего три дня назад. Она звонила?

— Да, но…

— Тогда ты напрасно волнуешься, — твердо сказала Эмма. — Все в порядке.

Но Селин обезумела от беспокойства.

— Ты за ней присмотришь?! Эмма, найди ее и уговори вернуться домой!

Эмма смотрела на мать, и вдруг ее осенило: Тори много лет жила под удушающим давлением материнской любви. Неудивительно, что она замкнулась в себе. И как только она раньше этого не понимала?

— Сначала я должна поехать домой и прийти в себя после перелета. — Эмма помогла матери встать и мягко подтолкнула к лестнице. — Мама, прими ванну, а я пока наведу здесь порядок.

Селин послушно поплелась в ванную.

К тому времени, когда гостиная и кухня обрели более или менее приличный вид, у Эммы совсем не осталось сил. Она даже заснула в такси по дороге домой и не заметила незнакомый автомобиль, стоящий перед домом Аманды.

Рой сам чуть не уснул. Он ждал в машине уже давно. К счастью, он умел расслаблять мышцы так, чтобы они не затекли от неподвижности, многолетний опыт наблюдения за животными в джунглях не прошел даром. Иногда Рою приходилось несколько часов ждать в засаде, пока появится объект его наблюдений, при этом приходилось быть максимально осторожным, чтобы не спугнуть животное.

Увидев, что Эмма поднимается по лестнице, волоча тяжелый чемодан, Рой не шелохнулся. Только когда Эмма остановилась и стала возиться с ключом, он вышел из машины и тенью метнулся к дому.

Эмма все-таки что-то услышала и оглянулась. Но усталость после долгого перелета и уборки в доме матери сделали свое дело, ее реакция замедлилась, Рой успел проскользнуть в дом вместе с ней и закрыть дверь.

— Нам нужно поговорить, — заявил он решительно.

Эмма и так находилась на грани срыва, ее нервы не выдержали.

— Ты просто маньяк! — закричала она. — Убирайся из моего дома!

— Я пришел в дом своей тетки, — напомнил Рой невозмутимо, — у меня теперь есть запасные ключи.

Эмма чуть не плакала от бессильной ярости.

— И не смей разговаривать со мной в снисходительном тоне! Терпеть не могу мужчин, которые меня опекают!

Рой покачал головой и терпеливо спросил:

— Разве я тебя опекаю?

— Ну вот, опять! — От возбуждения Эмме было трудно облечь мысли в слова. — Наверное, это культурный шок. Я настолько далека от твоего мира, что дальше некуда.

Рой прищурился.

— Ты хочешь сказать, что тебе было проще, если бы я унижал тебя, как тот тип, которого мы встретили в Глайндборне? Или как твой босс? Он донимает тебя своей ревностью, а ты буквально ешь у него из рук. Тебе нравятся мужчины, которые вытирают об тебя ноги?

Эмма дрожала от ярости.

— Так отвратительно, как ты, со мной еще никто не обращался! — Слезы все-таки брызнули из глаз Эммы, но она этого даже не заметила. — Ты с самого начала мной манипулировал! Шпионил за мной, обманом заставил меня надеть это чертово платье… и все ради того, чтобы в конце концов затащить меня в постель! Ты все это подстроил!

— Подстроил? — опешил Рой. — Что ты имеешь в виду?

— Ты сам признался! — Голос Эммы сорвался на визг. — Мерзавец, ты сказал, что еще несколько недель назад пообещал себе, что сделаешь это!

— Господи, так вот из-за чего весь шум! Эмма, я имел в виду только…

Но она не желала ничего слышать.

— Убирайся! Ты обманщик, я не хочу тебя видеть! Никогда!

Теперь Рой был так же зол, как она.

— Не волнуйся, я уйду. Если твои мужчины терпели подобные истерики, неудивительно, что ты их не уважаешь.

Рой ушел, хлопнув дверью. Эмма осела по стене и заплакала. Она не знала, сколько времени просидела на полу, но в конце концов слез больше не осталось. Эмма встала и только тут обратила внимание на гору писем, скопившихся за время ее отсутствия. Большая часть из них была от Роя, их Эмма отмела в сторону, не читая, вместе со всякой рекламной чепухой. Но была и записка от Тори: «Сестренка, у меня все отлично. Загляну в воскресенье, когда ты вернешься. Жди меня часов в двенадцать. Тори».

Даже лаконичный тон записки и четкий, энергичный почерк не вязались с привычным образом Тори. Эмма посмотрела на часы и ужаснулась: начало первого, Тори явится с минуты на минуту, а она даже не умылась с дороги! И, конечно же, в это самое время в дверь позвонили.

Увидев на лице старшей сестры несчастное выражение, Тори обняла ее и спросила с тревогой:

— Что случилось?

Эмма рассказала ей все, не видя особого смысла делать тайну из своих отношений с Роем. Однако Тори почему-то не спешила ее поддержать.

— А мне Рой показался довольно милым, — сказала она.

Эмма бросила на сестру негодующий взгляд, но сил бороться уже не осталось. Она шмыгнула носом и прошептала:

— Да, он необыкновенный.

— Ну так встреться с ним, поговори, объясни… Рой разумный человек, он все поймет.

— Да, разумный. — Эмма снова шмыгнула носом и высморкалась. — Но дело не в этом. Он меня не любит. Понимаешь, Тори, он — богач, аристократ, потомок древнего рода, я ему не ровня, и с этим ничего не поделаешь.

Против этих аргументов Тори возразить было нечего. Обеспокоенная состоянием сестры, она попросила у Эммы разрешения остаться переночевать.

Эмма заснула, едва положила голову на подушку, и спала так крепко, что даже не слышала звонка в дверь и последовавшего за этим разговора.