Нина Стожкова - Наживка для фотографа

Лиза ехала с Тошкой в троллейбусе по Садовому и едва расслышала пение мобильника. Она выхватила его из кармана с радостью. Вот то-то же! Это Антон. Одумался, успокоился и решил объясниться.

— Алло, — пропела Лиза таким звонким и нежным голосом, что любой мужчина, услышав его, даже если бы он был бесчувственной ледышкой, растаял бы в секунду.

Увы, это был Федор. Его любящее сердце невозможно было обмануть сладкими интонациями. В звонком «алло» он расслышал все: и боль, и отчаяние, и надежду. Федор догадался, что Лизино «алло» предназначалось не ему. Но это не смутило верного пажа.

— Лиз, ты где? — спросил он обеспокоенно. — Я все утро тебя разыскиваю, а ты то вне зоны доступа, то вообще трубку не берешь.

— А что случилось? — удивилась Лиза.

— То и случилось, что на ипподроме шухер. Мне твои ребята из группы рассказали. — В смысле? — не поняла Лиза.

— В смысле — дознание. Тренер твой, Анатолий Иванович, заявил руководству: мол, не в первый раз у самого финиша падают студенты — как раз те, кто должен выиграть скачку. Мол, вряд ли это совпадение.

— Так и сказал, не побоялся? — охнула Лиза.

— Ну да. А еще потребовал серьезно во всем разобраться. Мол, и своих черных букмекеров, сговора и подстав хватает. Ну, и менты, сама понимаешь, все крышуют. А владельцы лошадей, между прочим, богатые и влиятельные люди, таким положением дел очень недовольны. И тут еще эти студенты-букмекеры… Мол, достойную смену бандитам выращиваем. «Так что не удивляйтесь, господа, — сказал он руководству, — если разборки с похищениями и убийствами людей будут происходить у нас все чаще».

— Неужели начальство послушалось местного Дон Кихота? Небось сами в доле, — не поверила Лиза.

— Говорят, директор недавно сменился, новый публично заявил, что пора расчистить авгиевы конюшни. Типа он Геракл. Мол, сумеет вернуть ипподрому честное имя. Похоже, дяденька решил делать серьезную карьеру. Так что громкое разоблачение студенческой шайки ему сейчас на руку. И риска особого нет, и очки себе сразу наберет. Короче, там сейчас работает прокуратура, всех поголовно шерстят. Тебя ищут, как свидетеля и потерпевшую в одном флаконе.

— Ну дела! — удивилась Лиза. — Стоит один раз тихо-мирно, как экономной домохозяйке, прогуляться на рынок, как пропускаешь все самое интересное. Ладно, вот только пакеты с кормом и мясом домой заброшу — и на ипподром.

— Без меня — ни шагу! — потребовал Федор, и Лиза почувствовала, что приятель, обычно покладистый и мягкий, на сей раз суров и непреклонен.

Агнешка выпорхнула из салона бизнес-класса с Мрожеком в руках. По длинному коридору, ведущему в зал прилета ВИП-персон, она прошла так же эффектно, как Джекки Кеннеди или Софи Лорен в старой кинохронике. Но ни блеск софитов, ни восторженный гул толпы ее, конечно, не встретили.

«Кой черт в миллионах, если тебя никто не знает? — раздраженно подумала она. — Вот Кшиштофа небось везде встречают репортеры, хоть внешне он отнюдь не Джонни Депп или Леонардо Ди Каприо».

— Мадам, можно вас сфотографировать? — Симпатичный рыжий гигант внезапно вырос перед ней. Не дожидаясь согласия, он принялся снимать Агнешку во всех ракурсах.

— Какое издание представляет пан? — строго спросила Агнешка на ломаном русском.

— Я представляю кучу изданий. Вольный стрелок Василий Головачев. Слышали русскую пословицу: «Волка ноги кормят»? — продолжил Васька атаку на шикарную даму.

Васька теперь на всякий случай старался работать в людных местах — там, где бандиты не решатся сводить с ним счеты. В редакциях удивлялись, с каким энтузиазмом Головачев хватался за трудные съемки в аэропортах, на вокзалах, в центре города — да где угодно, лишь бы людей было побольше.

— Вас, мадам, я только что снял для глянцевого женского журнала, — продолжил он атаку на Агнешку. — Огромный тираж, бешеная популярность у российских женщин. Готовлю репортаж о Москве и гостях нашего города. Типа неожиданные ракурсы, красивые места и шикарные женщины. Вы, мадам, очень кстати спустились с небес. Может, согласитесь уделить мне какой-нибудь из дней на этой неделе? Мне бы хотелось снять вас в городе… Получится классная фотосессия. Вернее, даже фоторассказ. Еще пару изданий его с руками оторвут, обещаю. Вы, мадам, настоящая фотомодель! Вас камера любит, ну, честное слово! С меня — карточки на память. Заодно покажу вам Москву, которую вы никогда не видели и не увидите. Вот моя визитка, можете навести обо мне справки в редакциях. — Непривычно длинная речь утомила Ваську, и тут он обратился к Мрожеку: — Ну, пан секьюрити, приятно с вами познакомиться! — И протянул собачке огромную веснушчатую пятерню со спрятанной внутри карамелькой.

Мрожек, вопреки ожиданиям хозяйки, не облаял нахального незнакомца, не попытался его тяпнуть за палец, а, напротив, со всей готовностью позволил пожать мохнатую лапку и вильнул шелковистым хвостом. А потом радостно облизал сладкую «подушечку». Это решило дело. Агнешка взяла у «русского медведя», как она про себя окрестила парня, визитку.

— Vasilij Golovatchev, — прочитала она имя и фамилию, написанные латинскими буквами на обратной стороне карточки, и представилась: — Агнешка Микульская. Ну, добже, пан Вашек, я сама вам позвоню. Если сочту нужным. А вы пока найдите-ка мне такси. Объявили, что самолет мужа задерживается, я не намерена торчать тут вечность.

— Я могу сам отвезти мадам в гостиницу, — предложил Васька.

— Неужели пан думает, что я так безрассудна? Раз — и прыгну в машину к первому встречному? Тем более в вашей криминальной Москве, — отбрила его Агнешка. Она щедро дала незнакомцу на чай, подвела к стойке с багажом и, дождавшись, когда Васька, сопя и кряхтя, погрузит на тележку все ее чемоданы с нарядами, последовала за добровольным носильщиком, не спуская Мрожека с рук.

— А теперь — пошли, — решительно сказала Ленка. Она взяла Антона за руку и повела вверх по лестнице. — У нас мало времени. Где гарантия, что эти типы не сообразят послать гонцов на черную лестницу? Надо еще добраться до кабинета главного. Блин, я чувствую себя в этом подъезде, воняющем кошками, как в горячей точке! Или в походе, когда надо пройти сложный маршрут и выполнить все задания.

— Сейчас, сейчас, только одну секунду, — попросил он. И осторожно, нежно, словно пробуя неведомый музыкальный инструмент, пробежался длинными пальцами по Ленкиным острым позвонкам. Она пыталась что-то возразить, но он поцеловал ее так сильно и страстно, что девушка чуть не задохнулась от изумления и счастья.

— Нет, нет, не сейчас, — прошептала она, когда наконец смогла говорить. — Я же просила. Я должна сказать тебе кое-что.